Наследство Карны - стр. 56
Ночь с пятницы на субботу. Звуки ночного дома. Тишина. Морские птицы. Ветер в аллее. Сознание, что Ханна следит за ним.
Ворочаясь без сна, Вениамин с облегчением услышал, что кто-то постучал в сени, услышал голоса и понял, что приехали за доктором.
Он быстро оделся и уже спускался по лестнице, когда служанка поднялась, чтобы разбудить его.
Морской воздух принес облегчение. Вениамин поднял парус. Ветер был попутный. Его ждали на Грютёйе, где ребенок уже трое суток ничего не ел, у него были рвота и понос.
За Вениамином приехал сам отец. Теперь он плыл впереди на своей лодке.
В конторе при лавке, куда они зашли за угольными таблетками и вообще за всем, что могло понадобиться, Вениамин постарался успокоить отца:
– Все будет хорошо! Я сам поеду с тобой и осмотрю ребенка.
Отец нетерпеливо переминался с ноги на ногу и кивал, но, по-видимому, даже не слышал того, что ему говорил доктор.
Вениамин задержался у больного до утра. Понос прекратился. Значит, это не тиф. Ребенка не вырвало после питья, и он даже немного порозовел. Вениамин велел родителям дня два не пускать к больному других детей. Похоже, что малыш просто чем-то отравился, но кто знает…
Мать опасалась, как бы у ребенка не открылся кровавый понос или что-нибудь похуже.
Вениамин успокоил родителей. Велел матери проверить, свежая ли у них еда. Это задело ее, но она промолчала – речь шла о жизни ребенка.
– Надо выбросить всю старую пищу и тщательно перемыть посуду.
Хозяин смущенно предложил Вениамину деньги, но Вениамин отказался.
– Ты промышляешь лосося?
– Да.
– Когда мальчик поправится, пришли мне хорошую рыбину, и будем в расчете!
Он приложил к фуражке три пальца – привычка, сохранившаяся со студенческих времен, – и пошел к своей лодке.
Дул сильный встречный ветер. Вениамин попытался лавировать. Но из этого ничего не получилось. Пошел дождь.
Он натянул непромокаемую робу и начал раскуривать трубку. Но из этого ничего не вышло. Хорошо еще, берег был знакомый и он мог определить, где находится.
Зато здесь, в море, он мог свободно думать. Как в свое время Андерс.
Дождь был холодный. Он хлестал по лицу, по рукам. Тек ручьем по шпангоутам и по обшивке. Стучал по банкам и камням, лежавшим на дне лодки для балласта.
И всякий раз, когда парус ловил ветер, лодка накренялась и вода текла в обратном направлении.
Сквозь этот потоп Вениамин видел Ханну, приехавшую, чтобы играть роль хозяйки дома. И Анну возле расстроенного пианино.
Он мысленно складывал головоломку, стараясь, чтобы все сошлось, но не обдуманно, а случайно, само собой. И должен был себе признаться, что точно так же он складывал и свою жизнь.