Наследство Карны - стр. 48

Динино пианино стояло в столовой. Анна откинула чехол.

– Какой чудесный инструмент! – Она взяла несколько аккордов и тут же скривилась. – Оно совершенно расстроено.

– Я знаю. – Вениамин был пристыжен.

– На нем никто не играет?

– Завтра же пошлю за настройщиком. Мне следовало раньше об этом подумать. – Он стоял, засунув руки в карманы.

Анна закрыла пианино чехлом.

– На нем играла только твоя мать?

– Сара тоже немного играла.

– Сара?

– Дочь Фомы и Стине.

Анна кивнула. Она познакомилась с ними на берегу, но их было так много. Она не запомнила всех. Не поняла, кто из них был прислугой, а кто – родственниками.

За обедом выяснилось, что членами семьи были только Андерс и маленькая Карна.

– Наверное, если я стану на нем играть, это всколыхнет воспоминания?

– О чем?

– О твоей матери.

– Когда это было!..

Он сам слышал, что это звучит неубедительно.

– Может, мне начать учить Карну?

– Она еще мала для этого.

– Чем раньше, тем лучше.

– Что ж, если она захочет, было бы неплохо.

Он хотел снова наполнить ее рюмку. Вопросительно улыбнулся. Но она покачала головой.

– Давай прогуляемся перед сном? – предложила она. – Так светло. Трудно поверить, что уже поздно.

Они шли через сад мимо беседки.

– Как романтично! – воскликнула Анна и заглянула внутрь.

– Дина любила по ночам пить здесь вино, если ей не спалось. Я не видел ничего романтичного… когда находил ее с пустой бутылкой и недокуренными сигарами.

Это прозвучало более горько, чем ему хотелось бы.

– Ей было так трудно?

Он насторожился, но весело ответил:

– Рейнснес – неподходящее место для таких женщин, как Дина. Да и для таких, как ты, наверное, тоже?

Анна шла немного впереди него, она обернулась:

– Это предупреждение?

– О чем?

Она остановилась. Белый песок из ракушечника поскрипывал у нее под ногами.

– Как бы то ни было, а я все-таки приехала в Рейнснес.

Можно было бы все сказать ей сейчас. Повод был подходящий. Хочет ли она тут остаться? Или ей мало того, что он может ей предложить? Ведь здесь, в Нурланде, он всего-навсего знахарь.

Лицо, обращенное к нему, выглядело таким беззащитным.

Он вообще не мог говорить. Не смел к ней прикоснуться. Боялся отпугнуть. Чувствовал себя горой, которая чуть не обрушила лавину камней на что-то очень хрупкое.

– Ты хочешь что-то сказать мне?

«Как ей удается быть такой спокойной?» – подумал он, глядя на ее нос. Это было самое безопасное.

– Я рад, что Рейнснес кажется тебе романтичным.

– Я приехала не только затем, чтобы увидеть Нурланд.

– Правда?

– Меня заставили приехать твои письма. Ты считаешь, что это неприлично?

– Нет, смело.

– Почему?