Наследство Карны - стр. 31
– Ты часто с ним видишься?
– Иногда. Исааку он нравится.
– А тебе?
– Мне? – Она опустила шитье.
– Это серьезно?
– Ты имеешь в виду, что он ко мне посватался?
– Да, вроде того.
Ее глаза были прикованы к ткани. Она обметывала петли. Быстрые, точные стежки, но лицо у нее было такое, словно она их ненавидела.
– Ты тоже хочешь взять на себя заботу обо мне?
– Нет, я только спросил. Ведь мы с тобой как брат и сестра.
– Как брат и сестра?
Пальцы остановились. Потом иголка решительно описала дугу и приготовилась к очередному стежку. Ханна без остановки втыкала иголку в ткань.
– Нет, мы не брат и сестра. Мы с тобой вместе выросли, но мы не брат и сестра! Я приблудная дочка лопарской девки. А ты наследник Рейнснеса, который поехал в Копенгаген, чтобы выучиться на доктора!
Вениамин хотел открыть ей, чей он сын на самом деле. Хотел сказать, что любит ее. Но как-то не получилось.
– Кто говорит про лопарскую девку? – У него не хватило духу произнести слова «приблудная дочка».
– Моя свекровь.
– О такой свекрови нечего жалеть.
– Я и не жалею. Поэтому я живу здесь и шью для богатых.
– Ты злишься?
– На что?
– Например, на жизнь.
– Нет, что от этого изменится?
– А я иногда злюсь.
– Ты? Впрочем, важно не как человек живет, а как он к этому относится.
Вениамин решил не продолжать эту тему.
Через некоторое время она сказала:
– Он ко мне посватался.
Вениамину стало неприятно.
– Правда?
Она смотрела ему в глаза.
– Что мне ему ответить?
– А что тебе говорит сердце? Оно единственное не ошибется.
– Ты в этом уверен?
Ханна шла напрямик. Ему следовало поостеречься.
– Всегда можно найти выход, тебе необязательно…
– Я жду неделями, чтобы мне заплатили за работу, потому что боюсь сказать, что мне нужны деньги. Боюсь, что богатые дамы рассердятся и больше не придут ко мне со своими заказами.
Вениамин встал. Остановился за ее стулом.
Словно обжегшись, Ханна вскочила и положила шитье на стол.
– Ты уже уходишь? – спросила она.
Не думая, что делает, он обнял ее. Сколько он помнил, за последнее время он не обнимал никого, кроме маленькой Карны и больных.
Теплая, живая, свежая кожа! Он уткнулся носом ей в шею. Брошка Вилфреда Олаисена царапнула ему щеку.
Вениамин крепко прижал Ханну к себе.
Она замерла, словно не могла поверить в случившееся. Потом ее руки высвободились и приподняли его лицо, она вопросительно смотрела ему в глаза.
Вениамину было приятно ощущать ее близость. Ему было так приятно! Он пробормотал ее имя. Прикоснулся губами к шее, к щеке. Крепко прижал к себе.
Ханна, казалось, приняла решение. Она вырвалась из его рук и прислонилась спиной к стене. Глядя на него, она с трудом переводила дыхание, словно только что закончила какую-то тяжелую работу.