Наследство Карны - стр. 18

Их связывали детские воспоминания. Игры, которые они хранили в тайне от всех.

Вениамин быстро протянул Ханне блузку, стараясь не задеть ее рукой. Ханна положила спящую девочку на кровать и оделась. Он не смог заставить себя отвернуться.

– Я и забыл, какая золотистая у тебя кожа, – растерянно сказал он.

Застегнув блузку, Ханна встала и переложила ребенка в коляску. Вениамин следил за ее легкими движениями. Загрубелые руки не соответствовали ее тонкой талии и стройной спине.

Ханна нагнулась над коляской. Округлые бедра. Талия. Вениамин судорожно глотнул воздух. Почему он растроган? Или это что-то другое?

Ханна озабоченно сложила крохотные распашонки и подоткнула перинку.

Вениамин весь налился тяжестью, но старался не показать этого.

Словно зная, что он наблюдает за ней, Ханна обернулась и выпрямилась.

– Садись, – пригласила она беззвучным голосом.

Они сели. Он смотрел на свои руки.

– Спасибо, что ты приехала нас встретить! – сказал он, кашлянув.

Ханна заморгала, потом быстро сказала:

– Ты же прислал телеграмму, что едешь один с маленьким ребенком. Хотя мы в Рейнснесе даже не знали, что ты женат!

– Вот как?

– А где ее мама?..

– Умерла, – глухо сказал он, словно говорил неправду.

– Оставив такую крошку… Как это случилось?

– Не спрашивай… Не теперь…

Ханна сжалась. Потом вскинула подбородок. Вениамин узнал это движение. Она была обижена.

Он наклонился к ней:

– Ханна!

– Что?

– Жалко, что мы больше не можем спать вместе…

Лицо Ханны сморщилось, стало почти некрасивым.

Поглядев на него, она покачала головой:

– Прости меня! Я… Господи, ведь мы уже не дети. Прости! – взмолился он.

Тишина давила Вениамина. Ханна обхватила себя руками, словно ей было холодно.

– Ты уже сейчас хочешь лечь?.. – спросил он.

– Необязательно.

Она сидела, выпрямив спину и плотно составив колени.

Карна посапывала в коляске. Вениамин взглянул на коляску. Улыбнулся Ханне, но она не ответила на его улыбку.

– Расскажи о своем муже, – попросил он, снова садясь.

– Его нет, он тоже умер, – коротко ответила она.

«Мы квиты», – подумал он.

– Я еду в Рейнснес и ничего ни о ком не знаю. Даже о тебе. Почему?

Она помолчала, с интересом разглядывая круглую дырочку на вязаном покрывале.

– Хокон был рыбаком. Своего карбаса у него не было. Было маленькое хозяйство. Две коровы, восемь овец. Он был добрый. Так получилось, что мы поженились. Родился сын. Мы назвали его Исааком в честь его дедушки, который погиб в море. Ему был всего годик, когда утонул Хокон. У них в семье все тонут. Все мужчины.

– Исаак? Сколько ему сейчас?

– Три года. Он любит Фому и любит копать землю. Копает всюду, где можно. Может быть, он не утонет.