Наследники для генерала. Захлебнись в моей любви, Дракон! - стр. 50
Но его пальцы, держащие подбородок, не позволили вжать голову в плечи, увели лицо в сторону, открывая больше места для пылких, опьяняющих поцелуев.
И ведь в самом деле пьянили… Похуже вина, хотя с ним у меня тоже было мало опыта.
— Продолжай, Кейт, — шепот в ухо, от которого сердце взревело пуще прежнего. — Говори о своих ощущениях. Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет.
Имело ли это смысл, когда тело само отзывалось на его ласки… Тянулось к нему, прижималось грудью, цеплялось пальцами за ткань на спине…
Я смутно догадывалась, что требование слов — лишь попытка раскрепостить меня. И в то же время на краю сознания вертелась мысль, что я проиграю, если промолчу. Молчание скажет ему, что мне нравится абсолютно все, что он делает, и что я ни за что не отказалась бы от продолжения.
Воздуха не хватало, чтобы говорить, но гордость просто не позволила мне молча терпеть и наслаждаться самой ужасной пыткой в моей жизни.
— Горячо внутри, будто лавой затопило... — призналась вслух, когда он провел теплым влажным языком линию до ключиц. Грудь вздрогнула, сердце замерло, а затем затрепетало в явном восторге. — Это приятно. Очень. Но…
— Но? — повторил, вмиг насторожившись. Однако не помедлил. Вновь оставил след в изгибе шеи — столь жадный, что у меня подкосились ноги.
Я бы запросто распласталась на полу, если бы не сильные мужские руки и моя драконья вредность, придающая немного сил.
— Пальцы покалывает, — выдохнула, чувствуя, как в кончиках скапливается холодок. Не к добру. — Так противоречиво, господин… Жар со льдом сталкивается, пламя снежную бурю пытается подчинить. Невыносимо.
Это ощущение мне знакомо… Слишком хорошо знакомо.
Мужчина не успел отстраниться самостоятельно: я резко оттолкнула его и быстро опустила руки, растопыривая пальцы, прежде чем из них вырвался борющийся с внутренним огнем холод.
Хлесткий трескучий звук неприятно резанул по ушам. Лед покрыл плотной коркой пол, задел ножки стола, нижние полки книжного шкафа и даже слегка коснулся сапог генерала. Одна я осталась нетронутой, если не считать покрывшееся льдинками сердце.
Не сдержалась. Снова не сдержалась… И едва не ранила Его. Едва не сделала то, о чем потом непременно пожалела бы.
Эмоции — мои враги. Сколько же раз об этом твердил мне брат. Сколько раз я напоминала об этом сама себе. И все равно оплошала...
— Кейтрин, — тихо позвал лорд Тхайден, мгновенно приковывая к своей персоне мое внимание.
Из-за замылившего взор дурмана я практически ничего не видела — лишь его обеспокоенные насыщенно-синие глаза. И ненавистный лед вокруг нас, поднявший в воздух морозный пар.