Наследники Дерсу - стр. 92
– Как ваше здоровье? – поинтересовался Сергей.
– Слава Богу, топчемся с бабушкой.
– Семён Степанович, а сколько вам годков-то? – Сергей с уважением посмотрел на старика.
На его голове основательно сидела поношенная тёмно-коричневая фетровая шляпа, с ленточкой у полей, прикрывая крупное лицо в морщинах и светло-голубые глаза.
– Работаете вы по-молодецки.
– Восемьдесят шесть будет.
Сергею хотелось расспросить про иконы. Беседуя, то и дело посматривал за калитку. Большой огород с осени перекопан, ухожен. Компостная куча, парничок под рассаду. Капуста да картофель, свёкла, морковь, тыква – основное питание. Мёд свой – вон два улика стоят.
– Пчёл-то не возите в тайгу?
– Откочевал своё.
– А в посёлке пчёлы находят, с чего мёд брать?
– Тайга рядом, хватает нам со старушкой, на сахар не тратимся.
– Смотрю, и огород вам достаётся немалым трудом. Почва тяжёлая, глинистая.
– Это на Алтае да в Сибири чернозём. А тут перекапываем по весне с древесной трухой, золу в лунки кладём, сын навоз привозит. Держит он корову, свиней.
– Продуктами помогает?
– А как же, молочко свежее всегда есть, сметана. Мяском в зиму балует, горбушкой, кетой, на лето свинину солит. Курочек своих держим. За грибочками ходим. Огородина своя. Живём, не жалуемся, слава Богу. Да ты присаживайся, – пригласил на скамеечку у палисадника, – в ногах правды нет.
Солнце клонилось к вечеру, весенние лучи, лаская, слабо грели. На душе было приятно от чистого, ароматного, напоённого берёзовым соком воздуха, тихого зарождения нового лета.
Семён Степанович присел рядом с Сергеем. Поношенные брюки из плотной вельветовой ткани, было заметно, сшиты женой. Старик стряхивал налипшие на них стружки. Кирзовые солдатские сапоги выгорели. От разгоряченного работой тела веяло теплом и, Сергею показалось, каким-то крестьянским величием русского человека, пришедшего из глубины веков. «Вот надо же, – подумал Сергей, – как мне повезло, что я успел застать последнее поколение людей старой веры. Как же так? – размышлял Сергей. – Мне всего чуть за двадцать перескочило, а я уже думаю о пенсии, а Семён Степанович всю жизнь прожил, и ему ничего не полагается, кроме как трудиться до последнего вздоха».
– Тяжеловато, наверное, вам план делать?
– Дак от чего ж? В удовольствие.
– И по хозяйству хлопот всегда полон рот.
– Сами по себе живём.
– Пенсии-то нет у вас с бабушкой. А я не представляю, каким сам буду в вашем возрасте, если доживу и вдруг, не ровен час, без пенсии останусь.
– Мы о пенсионе понятия не имели, жили да жили себе, сколько Господь пошлёт. И слова такого не знали – стаж, как бы нет его у нас. В тайге-то? Какие там трудовые книжки? А вот когда олово добывать стали, услышали про них. Кто из мужчин помоложе, тот на фронт ушёл, кто ещё в силах был, старателями стали, кто на север подался, но таких мало.