Наследник Тавриды - стр. 9

Квартира, которую офицеры снимали в доме графа Остермана-Толстого, выходила на Галерную улицу. Две комнаты в нижнем этаже делили между собой адъютант хозяина Иван Лажечников и майор Денисевич, приехавший из Малороссии. Около восьми часов утра постояльцы были отвлечены от своего военного туалета требовательным стуком в дверь. В прихожую вошли три незнакомца, один из которых – худенький молодой человек во фраке – заявил, что у него к майору дело чести. Он метнул на умывавшегося Денисевича огненный взгляд, при этом крылья его арапского носа затрепетали.

– Скажите, сударь, вы ли вчера столь невежливо обошлись со мной в театре? – вопросил штатский. – И готовы ли сегодня дать мне удовлетворение?

Стоявшие за спиной у юноши два кавалергардских поручика, молодца и красавца, довольно заухмылялись, погромыхивая шпорами и саблями.

– Я? – опешил Денисевич. Он был выбрит ровно наполовину и вертел в руках мыльный помазок.

– Вы были вчера в театре? – потребовал ответа вошедший.

Майор кинул.

– Меня помните?

Денисевич сощурился, и на его лице мелькнуло раздражение.

– Вы тот самый наглец, который всем мешал.

– Отлично. Мы уговорились с вами драться.

Удивлению майора не было границ. Он отставил тазик, взял со спинки стула полотенце, скомкал его и снова бросил на стул.

– Я ничего подобного… И с какой стати?

Его замешательство легко было понять. Это в столице власти сквозь пальцы смотрели на дуэль – слишком много знатных шалопаев – а у них, в провинции, живо пустят под суд и поснимают густые эполеты. Чего майору явно не хотелось.

– Да кто вы, черт возьми, такой, что требуете ответа у штаб-офицера?

Один из кавалергардов выдвинулся вперед и пробасил:

– Вам не стыдно будет иметь дело с моим товарищем. Он дворянин старинной фамилии. Пушкин. Мы секунданты.

При звуке этого имени адъютант Лажечников побелел и подался вперед.

– Не с Александром ли Сергеевичем имею честь разговаривать? – выдохнул он.

– Да, – штатский поклонился, по его губам скользнула приветливая улыбка. Против соседа своего «оскорбителя» он ничего не имел. – Ваш товарищ вчера в театре в присутствии многих слушателей осмелился делать мне выговоры.

– Но вы кричали и мешали остальным смотреть оперу, – возмутился Денисевич.

– Я уже не школьник, – холодно отрезал молодой человек. – И теперь пришел решить дело, как полагается.

Лажечников сам пописывал в стол и о знаменитом авторе «Руслана и Людмилы» был наслышан.

– Обождите, господа! – Схватив соседа за руку, он потащил его в другую комнату.

– Вы понимаете, кто это? – обратился адъютант к Денисевичу, как только дверь закрылась. – Это же Пушкин!