Наследник Медвежьего лога - стр. 40
Эрик отогнал от себя грустные воспоминания - к чему ворошить то, чего уже никогда не изменишь?
На стене висели седла и сбруя, чуть дальше находился вход в фуражную. Дверь в один из денников была открыта, и лоснящийся лошадиный круп выглядывал из него, помахивая черным хвостом.
- Ну вот, милая, все хорошо... Потерпи, завтра все пройдет.
В ответ раздалось фырканье и тихое ржание. Из денника, в длинном фартуке и сапогах, вышел старик.
- Румос! - воскликнул Эрик и, ухватившись за притолоку двумя руками, на мгновение повис на ней. Деревянная балка даже не скрипнула - все здесь было сделано на совесть и, похоже, на века.
- Здравствуй, мальчик! - Лицо старика, испещренное глубокими морщинами, обветренное и будто подкопченное солнцем, просияло. Румос вытер руки о ткань фартука и подошел к нему.
Эрик зажмурился от непрошенных слез, когда обнял его и прижался щекой к седому виску.
- Румос, как же я рад!
- Ты действительно рад тому, что вернулся?
Эрик замер, почувствовав, как к щекам приливает краска стыда.
- Я... - он тяжело вздохнул, - я хотел приехать раньше, но...
Румос похлопал его по спине - рука его до сих пор была сильной и жесткой, впрочем, как и он сам - жилистый крепкий старик, которому, должно быть, было... Эрик поморщился, пытаясь вспомнить его возраст. Знал ли он вообще это когда-нибудь?
- Пойдем завтракать? - спросил Румос, отстраняясь и оглядывая его. Сложно было понять, о чем он думал. Но Эрик почему-то был уверен в том, что Румос действительно рад его приезду.
- Пойдем. Мне надо многое тебе сказать, - в нерешительности Эрик замолчал. Его вдруг потрясла собственная мысль: ведь если он продаст Медвежий лог и поместье, то старику придется уйти отсюда. Есть ли у него другое жилье и возможность жить так, как он привык? И как вообще обстоят дела в поместье после смерти Якоба Хансена? Нет, одной беседой, судя по всему, тут дело не кончится... - Наверное, ты удивился, когда увидел меня вчера. Я не позвонил, хотя должен был. Прости. Все получилось так спонтанно, что я...
- Ты вернулся вовремя, - просто сказал Румос.
- Да, но, - Эрик взъерошил волосы. - Скажи, а фру Бри, она ведь... - Он боялся произнести слово "жива", поэтому лишь с надеждой посмотрел на старика.
- Все хорошо, - кивнул Румос. - Мы оба ждали тебя.
Эрик выдохнул. Фру Бри - приятная, добрая и ласковая - в его воспоминаниях оставалась женщиной чуть за пятьдесят, с гладкой румяной кожей и похожими на темный янтарь глазами. Должно быть, время не пощадило ее, но кого оно щадит? Главное, что он сможет обнять ее и поблагодарить за то тепло, которое получил когда-то.