Наследник Медвежьего лога - стр. 12
А она ищет смерти…
Мона с трудом развела замерзшие губы – Смерть… разве не за этим она приходит сюда?
Нет в ней сил покончить со всем разом. Пусть кто-то другой сделает это за нее. Медведь, волчья стая, лесные духи… Пусть озеро разверзнется под ней или мороз выбьет из нее все силы. пусть все закончится, и душа ее вырвется на свободу!
Мона горько усмехнулась – нет, Господь наказывает ее, заставляет принять собственную участь и ждать.
Хорошо, она подождет. Но Бог не может запретить ей искать смерти.
Мона собралась было двинуться обратно, но в этот момент в тишине раздался плач, который заставил ее вцепиться в корявый промерзлый березовый ствол.
Плач повторился, вызвав такой прилив адреналина, что Мона едва удержалась на ногах.
Он доносился со стороны огромного валежника, который находился правее от того места, где стояла Мона. Старая многовековая сосна разломилась надвое и погребла под собой еще с десяток деревьев, и теперь вся эта махина была похожа на лесной дом, со всех сторон укутанный снегом.
Мона сделала неуверенный первый шаг, а затем, взмахнув лыжными палками, двинулась вперед. Никаких следов вокруг валежника не было. Сдвинув в сторону лапник, она согнулась и заглянула в темное нутро «лесного дома». В нос неожиданно терпко пахнуло животным духом. Несколько секунд Мона щурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то, но когда наконец увидела, то застыла словно соляной столб.
ОНО лежало в гнезде из сосновых веток.
Мона дернулась, оступилась и повалилась набок. Рука ее пробила верхний слой снега и провалилась почти по плечо. Щека онемела, коснувшись ледяной корки.
- Господь всемогущий… - прошептала она и ухватилась за торчавшую ветку. Кое-как поднявшись, стащила рукавицы и протянула руки к гнезду. В груди ее мягко толкнулось и разлилось тягучим медово-горячим потоком. - Господь всемогущий… - снова пробормотала Мона и стала спешно расстегивать куртку. Замерзшие пальцы еле гнулись, костяшки побелели, но она совершенно не чувствовала холода. Внутри пылало так, что, если бы снег стал плавиться под ее ногами, Мона не удивилась бы этому. – Ты услышал меня, господи…
Ветки цеплялись за выбившиеся пряди и колко били по лицу, когда она склонялась над «гнездом».
Шершавые ладони с затвердевшими мозолями обхватили трепещущее тельце. Мона чувствовала удары маленького сердца под сероватой кожей. В мягких курчавых волосиках застряли рыжеватые сосновые иголки.
Глаза Моны защипало от выступивших слез. Она расстегнула куртку и пропахшую потом свалявшуюся кофту, а затем стала пропихивать ЭТО внутрь, стараясь обогреть своим телом.