Наследник. Книга вторая - стр. 27

Я развёл руки в стороны и крепко сжал кулаки. Нет, что ни говори, а я всё же плохо умею владеть собой!

– Человеческая душа – это потёмки, – наконец вымолвил отец Ираклий. – Бывает, что её обладатель не в силах с ней совладать. К нам приходят разные люди. Встречаются и такие, как вы. У каждого своё прошлое, и у каждого имеются свои проблемы.

И он откинулся на спинку кресла.

– Ну, что я вам могу сказать? Некоторые, побыв у нас с месяц, уходят. Понимают, что пришли сюда, не подумав. По большей части, это молодые ребята, которые рассудили, что ежели девица им не дала, то и Армагеддон уже настал. А некоторые остаются. Случается, что и навсегда остаются. Сначала служат трудниками, потом послушниками, ну а затем уже принимают постриг. Как будет с вами – и я не знаю, да и вы, наверное, пока не знаете, – со вздохом промолвил он. – Как говорится, поживём – увидим… Ну что ж, давайте попробуем. У вас имеются какие-нибудь документы?

Я с облегчением кивнул и вытащил из кармана куртки свой паспорт.

– Чернышев Евгений Николаевич, – прочёл моё имя игумен и заглянул на следующую страницу. – Город Москва? – удивлённо воскликнул он. – Так это получается, что вы не из местных! И чем же вас так привлекли, интересно, наши края?

– Их отдалённость, – озвучил уже заготовленное мною объяснение я. – Захотелось, вот, знаете ли, скрыться от всех своих родственников и знакомых.

Отец Ираклий задумчиво забарабанил пальцами по столу.

– Должен вас официально предупредить, – и в его взгляде появилось какое-то недоверие, – что в наш монастырь, равно как и в другие монастыри, не могут быть приняты люди семейные, уклоняющиеся от своих долговых обязательств, а также скрывающиеся от уголовного преследования.

– Я давно разведён, – ответил я, – от полиции не скрываюсь и долговых обязательств ни перед кем не имею.

– Вы готовы дать мне в этом письменную расписку?

– Разумеется, – выразил свою готовность я.

Вернув мне паспорт, переписав перед этим все его данные, и приняв от меня вышеупомянутую расписку, отец Ираклий, подытоживая, произнёс:

– Я принимаю вас трудником. Вы знаете, что такое трудник?

Я помотал головой.

– Нет, не знаю.

– У нас принято говорить: не ведаю, отче.

– Не ведаю, отче, – исправился я.

– Давайте, я вам расскажу. Трудник – это самая первая ступень в нашей монастырской иерархии, – принялся объяснять мне он. – Это время становления будущего монаха, время для его раздумий: действительно ли монашество – его призвание, или всё-таки нет. В период трудничества человек молится, исповедуется, постигает азы монашеской жизни и работает на благо монастыря. Чем выгоден статус трудника – так это, конечно, своей свободой. Поскольку никаких обетов у трудника нет, он может в часы досуга свободно покидать пределы монастыря. Вам тоже будет разрешено в досуг покидать пределы монастыря. Но при этом есть, правда, одно условие: перед уходом вам нужно будет испросить моё благословение. Теперь переходим ко второй ступени, – вальяжно сменил позу он. – Вторая ступень – это послушник. Послушник – это человек, который готовится к постригу в монахи и проходит предшествующее ему духовное испытание. По сравнению с трудником, он имеет уже гораздо меньше свободы. Послушниками становятся те, кто в период трудничества не усомнился в своём монашеском призвании. Обычно срок монашеского искуса, – это срок послушничества, – он составляет не менее трёх лет. Но так, вообще, у нас принято, что он определяется для каждого индивидуально… Следующая, последняя, третья ступень – это уже монах! – со значением произнёс отец Ираклий. – Монах – это уже непосредственный служитель Бога, и на него накладываются пожизненные монашеские обеты…