Наследник из морга - стр. 5
– Пил. Мишка Сотов. Он к тётке с нами увязался.
– А он жив?
– А ты что… Это… Тётю Надю что ли подозреваешь? Думаешь, она тебя отравить хотела?
– Да я не знаю уже что и думать. Я же здоровый всегда был, как бык. С чего бы мне вдруг с семи стопок в кому впадать? Хоть и недолгую.
– Да всякое ведь бывает. Вон Димка Сопрыкин. Помнишь? Так он, когда отцу веранду помогал строить…
– Ой, только не надо сейчас, – перебил её Максим. – При чём тут Димка Сопрыкин? Я себя как облупленного во всех подробностях знаю. Не с чего мне жизни было лишаться.
– Ну, тебе виднее.
– Вот именно. Так жив Мишка-то?
– Да кто ж его знает. Они с Егором вчера с вечера на рыбалку укатили на Святое озеро. Говорили, что дня на три.
– Надо позвонить, узнать.
– Не получится.
– Это почему?
– Да там связи никогда нет. Помнишь, мы тоже как-то с Егором ездили. Ни до кого не могли дозвониться.
– Да я местами вот помню, а местами туман в голове. Но думаю, если б что-нибудь с Михой случилось, то Егор уж всяко нашёл бы за это время способ связаться с большим миром.
– Я попозже жене его позвоню.
– Позвони. Но только обо мне не говори пока никому.
– Хорошо. А ты что-то задумал?
– Тётку съезжу проведаю. Поговорю с ней. Она ведь всю жизнь была с прибабахом. С неё станется.
– С каким ещё прибабахом?
– С таким. Писательница она у нас. По полгода колесит по задворкам закордонным, а потом полгода отшельничает у себя в доме, отключив телефоны. Романы пишет.
– Хорошие хоть романы-то?
– Не читал, не знаю.
– Так ты её и сейчас не застанешь дома.
– Почему? Второй же день у неё отмечать собирались.
– Собирались. Да обломала она нас. Сказала, что с утра улетает в Камбоджу. А без присмотра в доме нам находиться категорически запретила.
– Надо же, – огорчился Максим. – А я этого вот не помню. Но всё равно поеду. Может, ещё застану.
– А мне что делать? – встрепенулась жена.
– Ничего пока не делай. Отмени второй день. Скажи, что сильно я захворал, в больницу увезли областную. Что-нибудь типа того. И жене Егора позвонить не забудь. Я старый мобильник, который на твою маму записан, возьму. Позвоню тебе ближе к полудню.
– Почему не свой?
– Менты же придут. Сама сказала. Им тоже не говори ничего. Делов, мол, не знаю. Вчера в морг забрали, с утра сижу, слёзы горькие лью по супругу.
– О божечка ты мой. – Люба уткнула лицо в ладони. – Я ж врать не умею. Нагорожу какого-нибудь не дела.
– Ты горюющая вдова. Спросу с тебя не будет. Лепи горбатого и не парься. Ладно. Я полетел, пока соседи не расшастались.
***
Огородами добравшись до гаража, Максим раскочегарил свою старую «Ниву» и просёлочными дорогами добрался до трассы, по которой до тётушкиного дома ехать было минут пятнадцать. Оставив автомобиль на пригорке, поросшем молодыми тополями и елями, он метров триста прошёл пешком, стараясь не попадаться никому на глаза. В основном в этом районе дома́ использовались как дачи, и только аккуратный домик тёти Нади выглядел среди соседних построек этаким элитным особнячком, явно не предназначенным для временного в нём пребывания. Здесь надлежало именно жить, а ещё лучше не просто жить, а громко заявлять об этом завистникам и зевакам.