Наследник для зверя - стр. 24
– Хорошо, – кивнул и направился к себе.
– Как прошло?
Я усмехнулся, усаживаясь:
– Сбежала.
– Да ладно?! – восхищенно усмехнулся Майк. – Позволил, небось.
– До завтра. Как раз поработать ударно.
– Не хочу расстраивать…
– Вот и не надо, – клацнул я по клавиатуре, запуская систему.
– …звонил твой отчим.
Я скрипнул зубами. Адвокат ему, конечно же, уже донес все. Я не отчитывался еще – не до него было. Да и не в приоритете он.
– Сказал, если ты не появишься лично у него завтра, то он приедет на работу.
– Пусть едет, – сощурился я на экран. – Думает, я не сделаю его пропуск временно недействительным?
– Обидится…
Но я уже не слушал – ушел с головой в работу и отчеты. Имя погибшего Стивенса напомнило, что есть один важный вопрос.
– По ребенку Стивенса решили с компенсацией?
– Не слышал. Да и не единственная это проблема. Он все равно переходит на попечение Клоувенса, а компенсация ляжет на счет, поэтому и не торопятся.
– Черт…
– Ребята были у него. Он говорить перестал. Отправили в психиатрическое пока.
Я прикрыл глаза, опускаясь лбом на кулак. В тишине кабинета ничто не мешало закопошиться под кожей собственным воспоминаниям…
Я почувствовал, когда отца не стало. Мне тогда будто сердце вынули, я перестал дышать почти, хватался за грудь… А потом отпустило. Будто кто выдернул изнутри что-то важное, и пустота заполнилась болью. И только через много лет – тишиной. У этого ребенка все это впереди…
– Можно к нему будет?
– Правда хочешь?
Я дал взглядом понять, что не стоит мне задавать подобные вопросы, и вернулся к монитору:
– На утро реши.
– Хорошо.
И я надел наушники, чтобы внимательно вслушаться в происходившее в заброшенной пекарне, где мы вчера устраивали облаву. Час за часом я буравил взглядом одну точку на столе, сдавливая карандаш между пальцев. Лист был почти пуст на временные отметки – так, пара непонятных фраз для расшифровки и очистки от помех…
А вот перед первыми выстрелами отчетливо слышался крик. Могло показаться, что это просто мат, но я все равно пометил временной отрезок и поставил в приоритет для расшифровки.
Когда оторвал взгляд от монитора, над городом уже светало. Очертания каменного квартала смешались в какую-то грязь. Я откинулся в кресле, теряя концентрацию, и в голову снова полезли мысли о журналистке.
Странно – нервы не дрогнули, горло не сдавило от сухости и жажды, но из груди вырвалось требовательное и взвешенное рычание: «Моя». Видимо, гормоны поутихли, наконец. Желание из одуряющего и смертельно опасного стихло до терпимо тлеющего. Голова стала, наконец, абсолютно ясной.