Наследник для одержимого - стр. 8
Второе: пойти к банкомату и снять деньги, которые успела накопить. Немного, чтобы купить машину, например, но достаточно, чтобы какое-то время пожить на новом месте, обустраиваясь.
Третье: написать заявление на увольнение и убедить начальников, что отработать положенные две недели не получится. Тут ей на руку сыграла беременность с плохими анализами. От такой сотрудницы только рады отделаться, чтобы декретные не платить.
Четвертое: купить билет на автобус, сесть в него и уехать как можно дальше, выехать за пределы края.
Все это Агата сделал за несколько дней. Если Танков и приехал, чтобы найти ее, то явно опоздал. Когда она села в автобус, то окончательно поставила в их истории точку.
4. Глава 4
Глухое тиканье разносилось по комнате, снятой в одной из гостиниц прибрежного горола. Это летом такое жилье не по карману среднестатистическому человеку, а в зиму, когда на курортах не сезон, цены ниже, чем на квартиры в два раза.
В воздухе витал запах хлорки – Агата совсем недавно навела порядок в крохотной ванной комнате, вычищая все до стерильного скрипа.
За окном собрались звезды, высоко в небе светила желтая луна – время близилось к полуночи. За дверью слышны тихие соседей, вышедших на перекур, и скрип открываемой двери –соседка вернулся с работы.
Агата прислушивалась к внешним звукам, отсчитывала тиканье секундной стрелки, пытаясь не думать ни о чем. Но непрошенные мысли лезли в голову надоедливыми противными тараканами.
Когда лежать стало невыносимо, Агата спустила ноги на пол, покрытый ковром. По позвоночнику прошлась дрожь. Девушка сжалась от холода – теперь она постоянно мерзла.
Но воспоминания не ушли даже когда она обвела взглядом едва видную во мраке комнату. Еще какое-то время за хлипкой дверью была слышна возня, а потом все смолкло. Остались только часы, шум прибоя в ушах и ровный стук сердца.
Агата сжала кулак, встала и прошла к плотным занавескам, чтобы закрыть окно. В комнате воцарился абсолютный мрак, а в душу закралось пугающее ощущение чего-то потустороннего. Казалось, что сами тени следили за ней из углов.
Ощущение рассеялось после пары глубоких вдохов и выдохов. Как ни странно в крови не кипит адреналин, сердце не выпрыгивает из груди и в голове не творится каша – на них у Агаты просто не осталось сил.
Вернуться в кровать, натянуть одеяло, повернуться на бок. Потом на другой, пока не будет найдена удобная поза. Теперь спать на животе – любимая, между прочим, поза! – запрещено, может быть вредно для ребенка.
Пара минут, и в голову вновь лезли воспоминания. Танков, пыхтящий в ухо и что-то шипящий. Угрожающий, злой, одержимый какой-то только ему ведомой идеей-фикс. Он то унижал, то велел больше не уходить. Танков в ту ночь был пьян, как и Агата, но куда лучше себя контролировал – и все равно раздел ее, ту, что ненавидел и унижал все совместные школьные годы. Называл оборванкой, потаскухой, сжимал на затылке волосы до боли, а следом припадал с поцелуями-укусами, от которых на губах остались ранки.