Наследник для босса - стр. 22
— Вот, познакомьтесь с моей протеже. Это Катенька, моя внучатая племянница. Она девочка толковая, я за нее ручаюсь. Сегодня она вместо меня отправится с вами на встречу. Катенька отлично говорит по-немецки.
— Здравствуйте, Ярослав Алексеевич, — смущенно и чуть кокетливо ответила девушка и протянула ему руку.
Было заметно, что она стесняется, но старается не показывать этого. Выходило у нее очень миленько, надо признать. Эх… Еще и по-немецки говорит. А я по-английски только читаю и перевожу со словарем, отметила я еще один пробел в собственном образовании и отчего-то расстроилась.
Данилов осторожно пожимал узкую ладошку девушки, совершенно позабыв о том, что я так и продолжаю маяться позади него. Словно… Словно я не больше, чем мебель.
— Ярослав Алексеевич, разрешите я пройду? — не выдержала я такого пренебрежения.
— Конечно, Мария. Простите! — Данилов выпустил руку новой помощницы и отодвинулся, пропуская меня и мою тележку.
Наталья Ивановна недовольно дернула щекой, но удержалась от замечаний. Зуб даю, позже меня еще ждет разговор о воспитании и манерах. Чувствуя, как свербит промеж лопаток от неодобрительного взгляда помощницы, я поспешила в соседний кабинет. Надо было торопиться, того и гляди, Батрухин тоже заявится пораньше. Оставаться в кабинете с ним один на один мне совершенно не улыбалось.
Но мне не повезло.
— Маша-Маша-Маша, где же ты ходишь? — с порога налетел на меня Арсений Евгеньевич.
Выглядел он как-то растрепано и помято, словно собирался впопыхах или дома не ночевал. Вокруг глаз отчетливо виднелись круги — он явно не выспался. Футболка с принтом, которую он надел, совершенно не сочеталась с брюками, да и сами брюки были изрядно помяты.
— Ты срочно мне нужна. Умеешь рубашки гладить? — он протянул мне пакет.
— Эээ… — зависла я, ошарашенная подобным вопросом.
Чего угодно ожидала, но не этого.Зам расценил мой ступор по-своему:
— Что, нет?! Это провал!
— Конечно, умею, Арсений Евгеньевич! — опомнилась я. — Обижаете! У меня же отец и четыре брата.
Я выудила на свет безжалостно запиханную в пакет рубашку.
— Четыре брата? Ого! Силен, твой батя, — пробормотал мужчина рассеянно, словно и не был в курсе, а ведь я не раз упоминала. — Справишься за… — Батрухин бросил взгляд на дорогущие наручные часы. — ...восемь минут?
— Постараюсь, — я развернула рубашку, приметив что-то яркое. — Ой! Да тут пятно!
Пониже воротника на белой ткани в мелкую голубую полоску красовался вишневый отпечаток пухлых губ. И место такое, что ничем не скрыть. Ни пиджак не поможет, ни галстук.
— Да?
Батрухин пытался пригладить шевелюру, глядя на свое изображение на экране смартфона, который использовал вместо нормального зеркала. Он обернулся, нахмурился и, с досадой выхватив рубашку у меня из рук, уставился на пятно. Его губы шевельнулись в беззвучном матерке.