Наследник чужого рода - стр. 15
Провела руками над её телом. Болезни не нашла, тем не менее тело словно высыхает. Провела ещё раз. Результат тот же.
— Так не бывает…
— Что с ней?
— Не знаю. Болезни не вижу, но она словно высыхает, — повернулась к Колину. — И это не старость.
— Да какая старость! Ей всего шестьдесят пять!
Как я и предполагала. Что-то смутно знакомое прорывалось в памяти, пугая до холода в пальцах.
— Илла Туве? — легонько тронула её за плечо. Женщина никак не отреагировала, я обернулась к Колину. — Это не болезнь в чистом виде…
Незадолго до моего побега нам в школе рассказывали о подобном. После того урока мы несколько дней приходили в себя. Это страшно. Это то, что не укладывается в голове и не может принять сердце.
— Ты сможешь ей помочь? — он крепко сжал кулаки, сдерживая рвущиеся слова. Я видела по его глазам, насколько ему дорога женщина. И вину то же видела.
— Я не знаю, — прикусив щёку, заставляла себя прямо смотреть в его глаза. Он племянник и должен знать правду.
— Я за лекарем побегу, — он уже развернулся и сделал несколько шагов.
— Колин!
Меня начало немного потряхивать, даже предположить не могла, что с таким столкнусь. И как об этом сказать Колину?
Одиночество и трава сонника, буквально по капле осушают её. Самое страшное она травница, знала что делает. Всё знала и сознательно пошла. Нет, я не осуждаю.
Сильные руки крепко схватили меня за плечи, встряхивая, как куклу.
— Ты что-то знаешь? Говори!
Как же это тяжело сказать тому, кто готов всё сделать ради жизни близкого человека. Зажмурившись до точек в глазах тихо сказала:
— Лекарь не поможет. Она это сделала сама. Трава сонника… она накапливается в теле и убивает.
— Почему? — я вскрикнула от боли, пронзившей плечи. — Ну же говори!
Рык раненого зверя эхом стучал в ушах. Я не знаю, как об этом сказать мягко! Нас не учили этому, либо я не доучилась до этого момента. Как сказать и не взвалить вину на невиновного?
— Одиночество.
Колин настолько резко отпустил меня, что я пошатнулась едва не упав. Опустила голову, боясь посмотреть на соседа, растирала ноющие плечи, отошла к табурету рассматривая на ней кучу. Синяки будут, но это ерунда. Что же делать?
— Прости, — надо же не услышала, как он подошёл. — Скажи, а можно что-то сделать?
— Я не знаю поможет ли это. Правда. Судя по этой горке она уже давно… ну… Я заварю один из своих чаёв, он поддержит тело, но ей нужен смысл, понимаете?
Набравшись смелости, развернулась, заглядывая в глаза мужчины. Потухшие. Он винит себя. Не справилась.
— Иллан Колин, здесь нет вашей вины. Но вы можете помочь, пока я буду заваривать чай найдите для неё новый смысл. Сейчас переломный момент, вы вовремя приехали. Завтра было бы поздно. Поговорите с ней.