Наследник Черного Лорда - стр. 5
Шилова на мгновение поднесла младенца к груди, словно пытаясь покормить, а через секунду разжала замок пальцев и развела руки в стороны. Вздох облегчения, смешанный с хрустом – какая приятная мелодия для Насти. Поднимая глаза к потолку, она, к своему ужасу, заметила знакомую фигуру.
– Ой, я нечаянно! Божечки, – начала причитать женщина, уставившись на кучерявого пустыми глазами. – Как так получилось? Что теперь со мной будет? Мое дитя!
Женщина, видя недоверие в глазах пришедшего, бросилась к упавшему ребенку, но на черном полу никого и ничего не было.
– Что ищем? – поинтересовался мужчинка с «проводом». – Совесть свою?
– Ребенка, – растерянно прошептала Шилова.
– А, ребенка. Так он же в кроватке лежит.
– Как в кроватке?
– Где ему быть? – спросил пришедший, прищурившись – Что-то не так? Ты не рада, курочка моя?
– Р-рада, – заикаясь, произнесла женщина.
– Ну и славненько. Я чего заглянул к тебе – прощаться нам пора.
– Как прощаться? Я заслужила возрождение? – залепетала Настя.
– Хи-хи, – прозвучало в комнате рядом с женщиной. – Кол ты в задницу заслужила, – оскалился незнакомец, и Настя вздрогнула. – Да нет, не бойся, ты так легко не отделаешься. Мелкие пиявки тебя лучше кола проймут. До самого сердца достанут. Все кишки вымотают. Избавиться удумала? Наивная!
– Я не хотела, – начала Настя, но осеклась, взглянув в разноцветные глаза незнакомца. Теперь тот глаз, что был черным, полыхал алым пламенем.
– Не хотела она, твою мать. Идиотом меня считаешь? – ругнулся кучерявый. – Знаешь, милочка, мне не жалко – можешь делать все, что хочешь. Это ж «твои» дети. Только убить их у тебя не получится – они живыми никогда не были.
Незнакомец вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он взглянул на коридор, стены которого были оклеены обоями с красными розочками. Ему нравились розы. Только весь вид портили эти многочисленные двери. На каждой из них висела своя табличка. На одной из дверей красовалась девушка, блюющая над унитазом, на второй – старушка, которая стегала хлыстом молодого парня в латексных шортах, на третьей-пятидесятой был тот еще ужас, на многих других – обычная проза жизни. С двери, за которой осталась Настя, упала табличка со щекастыми младенцами. Табличка растаяла в воздухе, а дверь затянулась обоями.
– Еще одна наша, – мило улыбнулся кучерявый, потушив пожар в своем зловещем глазу. По коридору разносились дичайшие крики людей, визги животных, стоял стон, слышались шлепки, звуки мотора, там разливали что-то по стаканам, здесь играли на фортепиано. «Эх, муки человеческие, – задорно присвистнул волосатый коротышка. – Какие вы странные и до-чертиков милые!» Он резво подпрыгнул и побежал к фигурам, одновременно вышедшим из разных дверей.