Наследница замка Ла Фер - стр. 7
Да, это невероятно, невозможно, непостижимо. Но я тут. Зовут меня Лаура де Ла Фер, я младшая дочь недавно усопшего графа, у меня есть старшая сестра-погодок Каролина, живу я в государстве Франкия, весьма похожем на Францию начала 16 века, и мне всего восемнадцать лет.
И знаете, что? А ведь, пожалуй, это прекрасно!
Сегодня я решила, что пора прекращать хандрить, сходить с ума и переживать о том, что все равно никак не могу поменять. Поэтому я встала с кровати и распахнула дверь в свой новый удивительный мир. Однако вовсе не в праздную жизнь аристократки. Насколько я поняла из рассказов сестры, мне предстояло много-много разнообразного труда, ведь наш батюшка ушел из жизни, оставив родных дочерей хоть и с крышей над головой, но без единого денье[1] в карманах.
[1] Самая мелкая денежная единица во Франции в 16-17 веках.
*****
Дорогие читатели! Рада каждому из вас! :)
Эта книга участвует в ЛИТМОБЕ "Наследница", устроенном прекрасной писательницей Полиной Ром. По ссылке - еще несколько интригующих книг в жанре "бытовое фэнтези":
https://litnet.com/shrt/V883
4. Глава 2.1
Обеденный зал в замке был не настолько огромен, как я себе навоображала поначалу: комната, конечно, просторная, но вовсе не пиршественные палаты. А вот про уют говорить не приходилось, голые каменные стены и такой же пол вызывали желание немедленно настелить везде ламинат и поклеить обои. Хотя первое, что я ощутила, ступив под высокие своды зала, это восторженное удивление от "музейной" реальности: надо же, жили ведь так когда-то люди! Ходили по этим холодным неровным плитам, сидели за темным дубовым столом на твердых стульях с резными спинками, любовались портретами и кабаньими головами, развешанными по стенам. Но ощущение почти сразу исчезло, уступив место пониманию: теперь здесь живу я, это мой дом, это МОЯ реальность.
Вот поэтому ламинат, срочно! Или хотя бы линолеум.
С этими вынужденно ироничными мыслями я присела в уголке стола в ожидании Каролины и обещанного Розиттой завтрака. Тетушке Флоранс еду приносили в личные покои. Сейчас, после трех дней моего внутреннего перерождения, одетая по всем правилам в нижнюю сорочку и длинное платье из рыжеватого сукна, я и правда чувствовала некое родство с этим местом. Возможно, и даже скорее всего, во мне говорила память тела Лауры, постепенно сливающаяся с моим сознанием. И все же странным образом я не ощущала отторжения от окружающего мира.
Кабаньих голов, впрочем, в зале не имелось, а что касается портретов, то они действительно украшали комнату. Три некрупных полотна: на одном, написанном в узнаваемой манере раннего Возрождения, красовался внушительный господин в зеленой парче; на втором, явно кисти кого-то из нидерландских живописцев, — большое семейство в средневековых одеяниях; и наконец на третьем была изображена семейная пара с двумя девочками лет пяти.