Наследница Монте-Кристо - стр. 26
- Правда? – нехорошо ухмыльнулась Инга. – Мальчик, ты без меня не сможешь. А я уложу к своим ногам любого, и не пытайся казаться умным, обесценивая меня. Я терпела это от твоего отца. Я хуже терпела…
- Прости… - Никита поднес руку ко рту.
Наверняка перед его глазами прошло одно из воспоминаний, которые он хотел бы забыть. Все они были связаны с тем, что его отец вытворял с молодой красивой женой.
Покойный Завальский знал, что его сын влюблен в красавицу-мачеху. Знал и упивался своей властью, не гнушаясь продемонстрировать, что Инга – его собственность, вещь, рабыня.
Он мог вызвать своего сына в кабинет и спрашивать об успехах в учебе, пока Инга, глотая слезы, заправляла ему минет под столом. Мог таскать ее по дому за собой на поводке, как собаку, забавляясь болью в глазах сына. День изо дня становилось все хуже и хуже.
Когда же наступил его предел? Когда отец заставил Ингу выйти голой к толпе гостей? Или когда в закрытой комнате устраивал им шоу, заставляя униженную и потерявшую ясность мысли от шока жену засовывать в себя различные предметы своей секс-коллекции? Когда поставил в саду колодки и оставил ее в них голую под палящим солнцем на глазах у прислуги?
То, что потом кухарку, заснявшую это на свой смартфон, нашли мертвой в реке неподалеку, значения не имело. Боль разрывала парня на части, культивируя ненависть, которая однажды хлынула, сметая все на своем пути.
И когда однажды он столкнулся в столовой с Ингой – опустевшей, вздрагивающей от каждого шороха, в укусах и ожогах от воска, ее слабый шепот «помоги» стал спусковым крючком.
Судьба Алексея Завальского была решена. Надо было лишь сыграть на его слабости.
…- Я много прощала. Знаешь, если я увижу в тебе хотя бы намек, хотя бы тень этого урода… твоего отца…
- Ни за что, Инга, клянусь… - парень опустился на колени и пополз к подножию трона, где восседала его единственная и неповторимая королева, ради которой он готов был положить голову на плаху.
Подполз. Прижался к ее красивым длинным ногам, дурея от счастья находиться рядом. Инга скинула туфлю, закрыла глаза, и Никита с блаженным выражением лица начал целовать ее тонкие пальчики с кроваво-красным педикюром.
8. Глава 7
В кабинете следователей в этот момент развивалась своя эпопея. Далекая от эротики, но тоже по-своему захватывающая.
- Твое отстранение – вопрос решенный, Тарасюк.
Краш никогда еще, казалось, не был так уверен в себе. Он выглядел спокойным. Не скажешь сразу – упивался тем, что поймал коллегу практически на должностном преступлении, или просто выполнял свою работу.