Наследница - стр. 12
– Генри, что вас рассмешило?
– Я много лет мучаюсь вопросом, почему стоит произнести имя Влада Горского, как даже умницы превращаются в безмозглых гусынь?
– Простите?
– Ты так легко поехала со мной, Анна…
Я не успела испугаться и осознать, что происходит, как он выставил ладонь и с силой сдул мне в лицо серебристый порошок. В воздухе закружилось мерцающее на солнце облако, кислый запах усилился. Невольно я вдохнула пыль, в носу запершило, а во рту появился горьковатый привкус. Закашлявшись, я прохрипела:
– Что ты делаешь?
– Избавляюсь от тебя.
Последнее, что я увидела, прежде чем потерять сознание, – стремительно приближавшаяся к носу лавка, отполированная сотнями пассажиров до неимоверной гладкости и…
В сознание меня вернула ударившая по глазам вспышка. Застонав, я хотела закрыться ладонью, но не смогла пошевелить руками. Стоило повернуть голову в слабой попытке спрятаться от жалящего света, как тут же виски пронзила яростная боль, точно при чудовищном похмелье. Рядом кружились голоса, и кто-то беспрерывно рыдал за стеной.
– Опять ты этой дрянью товар одурманил, – ворчал незнакомый визгливый голос, принадлежащий то ли мужчине, то ли женщине. – Они потом до утра с кровати подняться не могут, а торги уже начинаются.
– Берешь или нет? – фыркнул Генри.
– Сколько хочешь?
– Семьдесят процентов.
– Совсем охамел, стервец? Если она издохнет на помосте? Сорок и не больше.
– Ладно, все равно случайно подвернулась, – пробухтел Генри. – Только монетами, а не ассигнациями.
– Может, тебе еще на счет в банке положить?
Плохо понимая, что обсуждают люди рядом, я собрала крохи сил и просипела:
– Потушите свет…
– О, глянь-ка, очнулась! – обрадовался мучитель. – Ну-ка, дорогуша, открой глаза. Хочу увидеть их цвет.
Повинуясь приказу, я с трудом разлепила веки. Чужие лица расплывались, к горлу подступала тошнота. Чужие пальцы больно сжали мне подбородок.
– Синеглазая блондинка, – поцокал он языком. – За двадцатку сбудем.
– Может, накинешь еще пятак? – тут же предложил мой похититель.
– Рыло пополам не треснет?
Свет погас, голоса отдалились. Хлопнула дверь, три раза в замке провернулся ключ. В воцарившейся тишине за стеной кто-то беспрерывно рыдал, и под чужой горестный плач ко мне медленно возвращалось сознание. Как всегда, магический дар переборол колдовской дурман в разы быстрее, чем у обычного человека.
Окончательно придя в сознание, я обнаружила себя одетой в одну лишь исподнюю сорочку и лежащей на замусоленных простынях. Следящий кристалл исчез, впрочем, как и обувь. Видимо, тюремщики не ожидали, что я сумею прийти в себя, и меня даже не связали.