Наследница козьей княжны - стр. 19
Наконец педагогическая беседа с родителем завершилась, и Бела вновь была отослана в светлицу. Там она выдохнула с некоторым облегчением. Препирательства со старостой отняли много сил и нервов. Вспомнились собственные родители. Они жили в соседнем городе и растили Белиных младших брата и сестру, разница с которыми была в пятнадцать лет. Они там все сейчас наверное…
К счастью, пришла Лада. Она принесла записку – неровные буквы начертаны на бересте.
– От селян, – пояснила негромко.
Бела взяла неровно ободранный клок, вгляделась в угловатые резкие значки.
– Ничего не понятно.
Язык другой, наверное. Но ведь говорит же она на нем как-то? Потому как тело местное, видимо. А письменность значит… Она снова вгляделась в буквы, и они будто двинулись. Дрогнули. И все равно не понятно. Хотя…
Вроде, что-то и понятно. Что-то узнается! Смысл написанного проступил в сознании, вытаял, как трава из-под снега. И был он прост: «Спасибо».
И Лада подтвердила:
– Благодарят. За детишек.
– А точно ли я их спасла? – засомневалась Бела. – Вдруг их снова отправят в лес? Туда… И отец меня запрет, так что…
Она расстроилась. Подобное ведь запросто могло случиться, но Лада успокоила:
– До следующего мертволуния никого волколакам отдавать не будут. А оно не всякий год бывает.
На душе стало легче, и вспомнилась другая проблема.
– Слушай, Лада… А ты про замужество мое, батюшкой задуманное, что-то знаешь?
– Знаю, – ответила служанка. – О нем все знают.
И потупилась смущенно.
– И что там?
Даже интересно стало. Интрига, прямо-таки.
– Ну… Жених…
– Так-то понятно, что жених. Кто он такой?
Служанка рассказала:
– Из города Зорича. Сын тамошнего воеводы. Больше ничего не слышала. И не видела. Не приезжал он сюда еще ни разу.
Из-за дверей раздался голос второй служанки, той, – что была старше и главнее, – она звала Ладу. Та виновато поклонилась и унеслась стремительной тенью прочь.
Бела села к окну, посмотрела на двор, где бородатый мужичок – видимо, конюх, – запрягал лошадь в расписную повозку. Вот к нему вышел староста, поругал за что-то. Мужичок поклонился низко. Они погрузились, – мужичок правил, батюшка на лохматой шкуре «в салоне» восседал, – и уехали.
Бела вспомнила слова, на которых их спор с отцом закончился. «Дурь эту козью из тебя я выгоню…» Интересно, он буквально говорил, или просто запугивал? Если буквально, то что он там такое задумал?
Спустя полчаса Беле выдался шанс узнать это.
Понять, так сказать, на собственной шкуре.
Велимудр вернулся и привез с собою высокого, как тополь, седого старика в белых одеждах. С плечами, укутанными волчьей шкурой. С глазами желтыми, как у филина.