Наследница Дивной усадьбы - стр. 38
А я реально не понимала, когда граф был настоящим, сейчас или там в лесу?
Я окинула взглядом любовницу мужа. Красивая брюнетка лет двадцати, худая и смазливая на лицо. Сексапильная и жеманная. Одета в сильно декольтированное розовое платье, все в рюшах, с рукавами фонариками. На густых волосах заколки и гребни с драгоценными камнями, а губы обведены ярко-красной помадой. Лицо бело, сильно напудрено, пара мушек на щеке и над губой. Каноническая красотка конца восемнадцатого века.
Изысканный вкус Шереметьева вполне понятен.
Куда уж мне, простой Любаше, уже рожавшей три раза, до такой модной и утонченной девицы? С ажурной черной лентой на шее, с кокетливой подвеской, которая подчеркивала тонкую шейку Лизаветы. И я, убегающая по болотам в грязном платье и сопротивляющаяся мужу. Хотя, пришла мне в голову мысль, ведь свою внешность я ни разу не видела. Только знала, что волосы мои светло-русые, а руки тонкие, фигура вроде средняя и не полная. У лесника не было ни одного зеркала.
– Я хочу, чтобы это женщина уехала и немедленно! – взвизгнула вдруг Елизавета, топнув ножной в тряпичной вышитой туфельке на каблучке.
После ее фразы я недоуменно округлила глаза.
Она ничего не попутала?
Мне захотелось подойти к этой нахалке и дать ей пощечину. Я и сама себе удивилась. Ведь я всегда отличалась добрым и спокойным нравом. Но сейчас ситуация была просто феерически дикая. Любовница закатила скандал моему мужу, требуя, чтобы меня здесь не было! Это просто возмутительно.
Но я не собиралась терпеть подобное унижение. Тем более вся дворня смотрела за тем, что происходило. Я пока что жена графа и сама решу, когда мне уезжать отсюда.
Глава 17
Пока я подбирала слова, чтобы достойно ответить нахальной девице, раздался властный голос Григория, в котором слышался свинец:
– Нет, душенька, пока это невозможно. Она только родила. Ей надо оправиться от родов, я же не зверь все же, выгонять ее в таком состоянии! А потом мы все разрешим.
– Что разрешим, Григорий?! Ты же говорил, что только я нужна тебе! А она в прошлом.
Они говорили обо мне в третьем лице, как будто меня здесь не было. И это было как минимум неэтично. Зато теперь я сполна увидела, каким моральным унижениям подвергалась прежняя Любаша в доме мужа, и отчего убежала.
В этот момент из парадных дверей на крыльцо вышла стройная высокая дама.
– Отчего ты так кричишь, Лизавета? – холодно осведомилась она, проводя строгим взглядом по всем присутствующим во дворе.
– Ваш сын привез Любовь Алексеевну! Вы видите, сударыня? – обернулась к женщине девица.