Наследница чужой жизни - стр. 40
− Начало восьмидесятых годов. Потом у меня есть предположение, что она погибла.
Старушка нахмурилась, губы крепче сжали сигаретку, образуя вверху лишние морщинки.
− Я что-то вас не понимаю. Если она погибла, зачем вы её разыскиваете?
Стас замялся, видя, как старушка смотрит на него с подозрением.
− Пожалуйста, это очень важно, − сказал он, как можно проникновеннее. − Если вы жили здесь с самого начала, вы могли знать эту девушку.
Старушка сбросила пепел, посмотрела на дом и вздохнула.
− Много чего произошло с тех пор, и мало кто остался из прежних жильцов. Продали, разменяли на несколько квартир. Кто-то сдаёт и живёт за границей. Сейчас старых жильцов можно по пальцам пересчитать.
− Вы всех их знаете?
− Знаю, когда-то мы жили дружнее, чем сейчас. Делили вместе радость и горе, − пожилая женщина опять посмотрела на окна и вздохнула. – Особенно горе. Помогать надо. Вот, видите, − она кивнула на пакет с продуктами. – Думаете, это для меня одной? Это и подруге моей, у которой ноги болят и моему соседу, у которого поясницу прихватило. Я самая здоровая из всех них.
− Вы прекрасно выглядите.
− Спасибо, милый человек. Стараюсь. Каждое утро делаю зарядку, ем только овощи или фрукты и сразу на прогулку. На скамейке возле дома не сижу. Гуляю. А вечером иногда в театр хожу. Когда билеты удаётся достать бесплатно, − пожилая женщина потушила сигарету и выбросила окурок в урну. – Но вам про меня неинтересно слушать. Вы скажите фамилию, кого ищете, а то мне идти надо, − женщина поднялась со скамейки и взялась за ручки пакета.
− Не знаю я ни имени, ни фамилии. Эта девушка была хромой. Ей тогда было около восемнадцати. Возможно, потом она погибла.
Старушка выпустила ручки пакета и даже пошатнулась. Стас протянул руку, но она сделал протестующее движение, и встала прямо. Лицо стало строгим.
− Молодой человек, а вам, зачем это? Вы, наверно, корреспондент? Решили написать историю о знаменитом доме.
− Нет! – Стас даже руками замахал. − Никакого отношения к прессе. Меня один человек попросил узнать про эту девушку.
− Пусть прошлое хоронит своих мертвецов, − сказала старушка и взяла пакет за ручки.
Стас уже испугался, что она уйдёт, но пакет из Пятёрочки прорвался, и его содержимое: пакет молока, лимоны и яблоки рассыпались на снег.
Старушка охнула. Стас начал помогать собирать продукты, складывая их на скамейку.
− Ну что ты будешь делать?! И другого пакета нет, − причитала старушка.
− Я могу помочь донести. Я не украду, − зачем-то прибавил Стас.
− Да я вижу, у тебя глаза честные. Ладно уж. Давай это соберём. Вот лимоны я могу в карман себе положить, тебе молоко и яблоки. Тоже клади в карманы, − она посмотрела на Стаса. – Придётся тебя в гости пригласить, да чаем напоить. Нос у тебя красный. Замёрз, наверно. А ты свои вопросы задашь, а я, может, и отвечу. Только видит Бог, как мне не хочется это всё вспоминать.