Наследие Сири 2 / Север в сердце - стр. 37

- У нас новые лошади, оружие. Харка́м доволен – он отдал мне то, что я запросил, и он заметил меня, хоть я один из младших, - у мальчика явно занижена самооценка, но девчушка уже начинает вить из него веревки. Знает ли она это, или природа – матушка давала это изначально?

- Это вы привели новых асса́ров, и все сильные и молодые. Ваши глаза – глаза охотника и рама́ра, - голосок ее дрожит как натянутая ниточка, значит, не играет. Давайте, расскажите, расскажите, что с людьми, где они?

- Харка́м слушал в темноте, и ему были слова. Говорят, надо ждать, когда придет Макра́ш. Он уже отдал воде подарок – трех своих харша́м, - мальчик говорил гордо, но в сердце снова забилась птичка. «Отдал воде», значит утопил? Кого? Кого вы утопили, животные?

- Здесь?

- Да, вот здесь мы их загнали, - сердце стучало набатом, и если они не слышат, как оно бьется, отдаваясь эхом по полю, то только потому, что заняты его самолюбованием. Твари, расскажите мне, что с ними? – Все охотники были меткие, и у нас теперь хорошие и сильные асса́ры. Пока им сломают волю – пройдет холод и холод, но Харка́м знает – придет снежная Макраш и даст нам силу.

- А Харкам говорил? Он видел ее? – девочке была интересна эта тема – ее голосок задрожал. Конечно, у нас летают на Луну, а Ванга все еще у всех на устах.

- Нет, но он слышал ее, она шептала ему, что воды сойдут с небес, и покажут нам ее стан. Он белый как кость, гибкий как лук. И если Харка́м отогреет Макра́ш, она даст нам силы. Я возьму у нее разрешение, и мои братья заснут навсегда. Я отдам их Макра́ш. Она приходит из воды, которая в холод тепла, как молоко кобылицы.

В лесу кто-то закричал, и мальчишка ответил горловым, каким-то птичьим криком, они удалялись, а я упала вперед, потому что ноги затекли и замерзли так, что были деревянными. Я ревела в голос зажав рот, я кусала ладонь и не могла успокоиться – они живы. Драс жив! Значит ничего не закончено, лишь бы мой сын был жив, лишь бы он вернулся домой.

К лошади я кралась почти ползком, но через пол часа дороги я услышала явно «Сири», кто-то произносил имя так, словно это птица щебечет. У меня обморожение, и мозг ищет уголок, в котором можно собрать оставшиеся в живых клетки, чтобы они там дружно сошли с ума, и тело не почувствовало, что умирает.

За деревьями кто-то махал мне рукой. И снова, но теперь точно, я услышала свое имя.

Это был мальчишка с нашего моста.

- Дара нашли – он не ушел, он только пытался спрятать на берегу рюкзак – готовился к побегу, - парнишка был напуган дорогой и встречей с чужаками. Он, как и я, пролежал в снегу почти час.