Наследие Розы: Танец для демона. Эпизод 2 - стр. 45

И в этот же миг очередная молния с ужасающим треском врезалась в ближайшее к ним дерево. Вмиг огненным, смертоносным факелом запылала не только подъездная аллея, но и весь сад вокруг!

Оставался единственный выход из огненной ловушки – прямо к воротам, между горящих деревьев. Но…

Взяв себя в руки, леди ТаꞌЛих в последний момент собралась, и как следует встряхнула свою единственную дочь:

- Я всё расскажу тебе, Эльсами. Не сейчас, но даю слово – после расскажу всё, без утайки. А сейчас закрой глаза и доверься мне… Я уведу нас отсюда.

Ариатар будто наяву видел, чего стоило юной девочке взять себя в руки. Как она рвано, судорожно, глубоко вздохнула, расслабляясь… Как закрыла глаза…

И как ее мать достала из-под ворота домашнего бархатного платья простой, крохотный, незатейливый кулон в виде крохотного золотого дракона.

Она сжала его в ладонях, активируя портал, и обе – мать и дочь – исчезли из огненного ада, шумевшего со всех сторон. И в тот же миг за воротами раздался злой, разочарованный рев хищника, упустившего свою добычу, а пламя, обуявшее особняк, вскинулось практически до небес, разрушая и пожирая все на своем пути…".

И в тот же миг Эльсами, судорожно закашлявшись, будто задыхаясь от дыма, рухнула на колени, прямо на брусчатку, треснувшую когда-то от жара, покрытую копотью и не отмытую до сих пор.

Сегодня и сейчас, находясь на руинах ее бывшего особняка, она вспомнила всё, что произошло в ту злополучную ночь.

6. Глава 6

Ариатар

- Ты в порядке? – не сразу понял, что это не ее, а мой голос звучит настолько хрипло.

Пропускать через себя чужие воспоминания всегда энергозатратно: они, как правило, наполнены искренними, неподдельными чувствами и эмоциями, сильными и не всегда приятными. Собственно, именно поэтому плохие воспоминания запоминаются лучше всего. Но если чужую память считать легко – словно прочесть неинтересный исторический талмуд посредственного автора – то с близкими всегда невыносимо сложно.

С близкими всегда намного сложнее.

И вряд ли я могу сказать, что в те времена, когда я сам относился к Эльсами немного иначе, отрывки из ее памяти ощущались мной как-то по-другому. И всё же… каждый последующий раз, очередная ее слезинка воспринималась мной как удар под дых, а каждое ее страдание – как личное оскорбление.

А еще снова зародилась бесконечная злость и ярость, тлеющая ядовитым костром в груди – того ублюдка, напавшего на ее дом в ночь ее столетия, я узнал сразу.

И непонятно, узнала ли его сама вампирка. Но в ответ на мой вопрос лишь неосознанно кивнула… а затем, встрепенувшись, словно раненный зверек, бросилась бежать куда-то прочь!