Наследие Рэйны. Все дороги мира - стр. 30
Амдари так кипела от злости, что ей казалось, она способна разорвать Триана голыми руками. Чтобы успокоиться, она отодвинула тарелку с салатом и вонзила зубы в кусок мяса. Телячья вырезка, приготовленная на пару, оказалась на удивление нежной и буквально таяла во рту, и это разозлило девушку еще сильнее. Ей хотелось впиться в полоску жесткой вяленой говядины или козлятины, которой угощал Ломенар, но среди ее блюд не оказалось ничего похожего. И все же безумие не настолько захлестнуло ее, чтоы она не понимала, насколько глупо раскрывать себя.
За бывшим советником стоит какая-то сила, что-то помогло ему победить Лиентаса, отличного бойца. Возможно, то же самое, за счет чего неуклюжий Вильма одолел искусного мечника Алвина. Пустота? Кто знает… но если так, с Трианом никому не совладать. И что же делать? Возможно, единственная возможность – самой обратиться за помощью к той же силе? Принцесса похолодела. Осмелится ли она на такое? Да и станет ли Пустота ей помогать, и что придется пообещать ей взамен?..
Девушка почти перестала слушать чужой разговор – и так, казалось, узнала достаточно, но голоса амдаров все же пробивались сквозь ее задумчивость.
– У недовольных Трианом одна надежда – Амола. Вот кому в бою равных нет.
– Да какой из Амолы король? Кто его поддержит?
– Да какой бы ни был, все лучше, чем нынешний. Своего ума не хватит, чтоб править, так советников назначит. А поддержат его все, кому Триан не по нраву, и наберется таких немало. Где ты еще найдешь такого воина?
– Вот то-то и оно, что воина! Этот первый войну начнет, да еще и более глупо, чем Триан, и народ это понимает, а потому не будет ему поддержки.
– Ты на стороне Триана только потому, что он тоже из Цирконов…
Дальше Эльдалин слушать не могла – все услышанное грозило разорвать голову изнутри. Оставив салат с телятиной недоеденными, она направилась к эйрету спросить о ночлеге.
В комнате было много света. И солнечного, проникавшего через высокие окна, – полупрозрачные занавеси рассеивали золотистое сияние, придавая всем предметам зыбкие очертания. И света от многочисленных ламп, сейчас приглушенного – все-таки еще день, но озарявшего все, даже самые дальние закоулки. Сгустки света – точнее, энергии, стихии, дававшей амдарам силу, стихии, из которой они и произошли, – пульсировали, вращались, вместе с солнечными лучами отражаясь от зеркал; лучи становились разноцветными, проходя через витражные стекла фонарей и окон, и казалось, что комната погружена в переливающийся всеми красками туман.
В середине комнаты за небольшим круглым столом сидел, сосредоточенно хмурясь над толстой книгой, немолодой уже