Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать - стр. 27
Глава 5. Все новое – это хорошо забытое старое
29 сентября 1942 года, Тбилиси, Особый отдел НКВД Закавказского фронта.
В кабинет начальника особого отдела НКВД Закавказского фронта старшего майора госбезопасности Николая Максимовича Рухадзе постучался и молча вошел высокий широкоплечий мужчина в выцветшей военной форме без знаков отличий. Старший лейтенант Сергей Харитонович Самохвалов, а именно так, если верить архивам НКВД, звали мрачного гостя, был командиром секретной диверсионной группы, формально входившей в состав Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД, группа альпинистов которой была направлена для обороны перевалов Кавказского хребта летом 1942 года. При виде гостя хозяин кабинета встал, протянул руку и чуть заикающимся голосом предложил присесть за стол, нервно сминая носовой платок в потном кулаке.
Стоит отметить, что старший майор Рухадзе слыл человеком весьма жестоким и беспощадным к врагам народа, в число которых он щедро записывал всех тех, кто, по его особому мнению, не соответствовал эталону благонадежности и преданности трудовому народу. Поэтому пытки и жестокие избиения на допросах были заурядным делом. Да что там говорить, будь воля Николая Максимовича, советское уголовно-процессуальное законодательство, в частности его раздел про дознание и следствие, по своему гуманизму мало бы чем отличался от средневекового трактата «Молот ведьм», детально регламентирующего изощренные способы добычи признаний во всех смертных грехах. Чего только стоила фраза товарища Рухадзе: «Кто не бьет, тот сам враг народа!», получившая широкое распространение в конце тридцатых годов среди ретивых НКВДэшных следователей, наконец-то получивших складный мотивирующий лозунг для любимой работы. Но как выяснилось в долгосрочной перспективе, излишняя ретивость товарищу Рухадзе, как и многим другим землякам и соратникам Лаврентия Павловича Берии, вышла боком. Так в 1955 году Николаю Максимовичу пришлось уже не по своей воле перекрашивать мрачную стенку тбилисской тюрьмы содержимым собственной черепной коробки.
Но, впрочем, мы отвлеклись от описываемых событий только ради того, чтобы показать, что для старшего майора госбезопасности Рухадзе на территории Закавказья авторитетов особых не было: он никого не боялся. Именно поэтому его поведение при виде долгожданного гостя вызывало определенное недоумение. А вот в поведении вошедшего в кабинет старшего лейтенанта Самохвалова вообще не угадывалось не то что страха, но и какого бы то ни было пиетета по отношению к высокой персоне начальника военной контрразведки фронта.