Наследие. Поцелуй вампира - стр. 4
Так что рождение мага в простой семье – праздник. Ведь кто знает, возможно, именно благодаря этому ребенку этому ребенку семья простолюдинов сможет породниться с каким-нибудь древним родом. Это очень почетно.
А академия в империи одна. В нее поступают с восемнадцати лет. Конечно, аристократов в любом случае зачисляют в нее сразу после рождения и подтверждения того, что в ребенке есть магия. Остальные же поступают по итогам ежегодного отбора, состоящее из прохождения через специальную арку. Она определяет наличие у претендента магии. Есть магия – прошел. Нет – ничем не можем помочь.
Вот только девушка знала, что никаких писем никто и никому не рассылает. Претенденты просто каждый год к определенному числу стекаются со всей империи к академии, и все.
Новая традиция? Тогда откуда они узнали, что в ее крови течет магия? Она точно никому не говорила. Да о ней вообще мало кто знал!
Это вызывало еще больше подозрений и, откровенно говоря, пугало. Ведь если о ней всё-таки узнали, значит, есть способ найти любого мага в империи, даже не зарегистрированного.
Вздохнув, она все-таки медленно взяла письмо и аккуратно сломала печать, сразу же вытаскивая лист. Это вполне могла быть ловушка, но нельзя же всю ночь ходить вокруг этого конверта! Да и ей было любопытно, что уж тут говорить.
«Уважаемая Киарана Камильтон.
Довожу до вашего сведения, что до первого числа следующего месяца вы должны явиться в академию магии Ховалон для подтверждения своих магических способностей.
С собой иметь это письмо. Оно будет являться вашим пропуском в академию.
С уважением.
Мерлина Девольдар. Заместитель ректора магической академии Ховалон».
Киарана с минуту стояла неподвижно, снова и снова перечитывая сияющие золотым строки, а потом выдохнула и осторожно положила письмо на столик.
Итак, о ней как-то узнали. И теперь ей надо было решить, что делать – проигнорировать письмо или же поступить в Ховалон.
Тревожно пройдясь по комнате, она схватила куртку и тут же ее натянула. У нее есть еще немного времени, чтобы подумать и решить, а вот эта ночь не бесконечна.
Застегнувшись, она накинула на голову капюшон и поправила широкий воротник. Его всегда можно было поднять и спрятать лицо до самых глаз. Натянула перчатки из кельмиэльского ящера. Очень дорогая, кстати, вещь. Попрятала небольшие ножи в специальные карманы на куртке – на всякий случай. Вряд ли ее кто-то увидит, но перестраховаться не помешает. Перекинула через левое плечо сумку, которая весьма плотно прижималась к спине, и обулась в мягкие сапожки без каблуков.