Наследие греха - стр. 4

Берден беспокойно наблюдал за лицом шефа: тот смотрел на ожог от сигареты, оставленный на кожаной обивке лимонно-желтого кресла слишком нервным клиентом, которого они не так давно допрашивали. Ожидался взрыв. Но Вексфорд вдруг спокойно спросил:

– Тебе что, дома делать нечего?

– Поздно уже, – ответил Майкл, подавляя предательский зевок. – Да и жена на море уехала.

Для крепкого семьянина Бердена собственный дом приобретал сходство с моргом всякий раз, как из него уезжали жена и ребятишки. Эта черта его характера вкупе со сравнительной молодостью, упрямым консерватизмом и слегка старомодной внешностью также нередко служили мишенями для безжалостных острот и колкостей Вексфорда. Но теперь тот сказал лишь два слова:

– Я забыл.

Майкл хорошо делал свое дело. И здоровяк Вексфорд уважал его за это. Сколько бы он ни язвил насчет своего помощника, всегда удобно иметь под рукой человека, чья приятная внешность и серьезное выражение лица располагают к себе женщин. Дамы всегда предпочитали раскрывать душу помощнику с лицом сострадательного аскета – Вексфорд именовал это его выражение признаком мягкотелости, – нежели подавляющему своими размерами и голосом пятидесятипятилетнему мастодонту-начальнику. Но при этом Берден, безусловно, не был сильной личностью, и старший инспектор затмевал его во всем. Вот и теперь, желая дать выход его застоявшейся живости, Майкл раздумывал, не рискнуть ли еще раз получить взбучку за глупость.

И рискнул.

– Раз уж вы все равно будете обсасывать это дело с Арчери, не пройтись ли нам по нему с самого начала? – предложил он осторожно.

– Нам?

– То есть я хотел сказать, вам, сэр. Столько лет прошло, вы, наверное, и сами уже многое подзабыли.

Разряд молнии сопровождался громовым смехом.

– Господь всемогущий! Думаешь, я тебя насквозь не вижу? Когда мне понадобится психиатр, я пойду к профессионалу. – Босс умолк, и от его смеха осталась лишь кривая ухмылка. – Хотя, пожалуй, давай… – Тут Берден допустил ошибку – слишком рано расслабился. – Давай проясним все этому чертову мистеру Арчери, – отрезал Вексфорд. – Хотя в этом деле с самого начала не было никакой тайны, никаких хитростей. Убийца – Пейнтер. – И он ткнул пальцем в окно. Широкое небо Сассекса уже напиталось золотом и пурпуром, и его с востока на запад пересекали мазки бледно-розовой акварели. – И это так же верно, как то, что солнце встает на востоке. Ни у кого и никогда не было в этом ни малейших сомнений. Герберт Артур Пейнтер убил свою нанимательницу, даму девяноста лет, ударив ее топором по голове, и сделал он это из-за двухсот фунтов стерлингов. Он был тупой жестокой скотиной. На днях я прочел в газете, что русские называют злобных антиобщественных типов словом «нелюди» – так это как раз про него. Странного подзащитного выбрал себе наш пастор.