Наследие Эдварда Гейна - стр. 13
– И в этом вы не правы.
Вот теперь он удивил ее. Анна заглянула ему в глаза, нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. Разве не он сейчас должен сокрушаться, что ему, агенту ФБР, изначально не следовало заводить семью, а уж тем более решаться на позднего ребенка?
Но Кроутер считал иначе:
– Только потеряв их, я понял: семья нужна таким, как мы с вами, больше, чем обычным людям. Семья нас держит, семья – наш якорь! Выбирая такую профессию и постоянно сталкиваясь с безумцами, мы словно ныряем в штормовой океан. Если нет никакой опоры или хотя бы ориентира, нас просто уносит далеко от берега. Его уже не найти, и из потерянных людей мы превращаемся в акул, за которыми охотились. Чем мы, по сути, отличаемся от них?
– Всем.
– Да ничем, на самом-то деле! Точнее, ключевое отличие только одно: мы умеем чувствовать. Но что толку, если мы будем запрещать себе это делать?
В памяти мелькнул Леон. Она не была удивлена, она знала, почему.
– Можно любить на расстоянии, – заметила Анна. – Не втягивая никого в свою жизнь, не ставя под угрозу.
– Это будет не то же самое. Любить – это не то же самое, что пойти в музей да на картину полюбоваться. Любить – это и брать, и отдавать. Чувствовать все, получить причину спешить домой… причину не быть зверем. Он не убил меня в тот день, но он своего добился: я перестал жить. У меня осталась только охота, и постепенно я стал таким, как он.
– Вы не такой, как он.
– Моя участь куда печальнее, – согласился Кроутер. – Он движется туда, куда хочет. Я куда меня вынудили двигаться. Но оба мы – существа, которым не место среди нормальных людей, потому что мирной жизни для нас просто нет. Безумием тоже можно заразиться, Анна, как заразился я. Есть только одна защита: люди, которые не позволяют нам стать монстрами.
В его тоне было что-то странное, и оно катастрофически не нравилось Анне. Обычно люди, говорившие таким голосом, не были ее друзьями, поэтому она понятия не имела, что делать, как поступить.
Словно желая успокоить ее, Кроутер улыбнулся и протянул ей сверток.
– Возьмите, пожалуйста.
Анна, не ожидавшая такого, инстинктивно приняла подарок, а что делать с ним – не знала, ей только и оставалось, что растерянно крутить его в руках. Наощупь потрепанная упаковочная бумага была мягкой и очень тонкой.
– Что мне с этим делать?
– Оставьте себе. Я хранил эту вещь с тех пор, как напоминание о том, что я должен сделать. Но теперь все закончилось… и для меня тоже. Моя миссия выполнена, моя цель достигнута. А у вас еще все впереди, вы молодая… и вы лучше меня. Надеюсь, для вас все сложится по-другому.