Наследие Чарма: Выбор судьбы - стр. 11
– Я покажу вам кое-что, – Шерман указал ребятам в сторону кровати и кресла, приглашая их присесть, пока сам зашагал к полке со своими вещами.
– У тебя здесь несколько мрачновато, – нервно отозвался Уорд, устраиваясь на незаправленной постели колдуна.
– Я все закрасил в черное, когда Тесс ушла, – спокойно ответил Редлок, доставая потрепанный фотоальбом на кольцах.
Бен бросил на брата виноватый взгляд, но тот лишь снисходительно улыбнулся, пытаясь своим видом показать, что все нормально.
– Вот и оно, – русый маг выглядел довольным, подавая Натаниэлю, сидящему в кресле, увесистую «книгу».
– Что это? – юноша стал вглядываться в различные надписи на обложке.
– Что-то вроде обряда посвящения, – Шерман пожал плечами и уселся перед столом, складывая на него подбородок.
– Обряда посвящения? – Бенджамин вскинул брови. – Куда?
– В вашу названую семью, да? – вклинился Нейт. – Нора рассказывала об этом.
Редлок ухмыльнулся:
– Все верно, – он ткнул пальцем в подписи, – это имена всех, кто входит в нее…
Натаниэль внимательно осматривал каждую черточку, обводя ее пальцем, пока Бен выглядывал из-за его спины.
В самом центре было крупное размашистое «Шерман», а через запятую к нему было приписано «босс».
Чуть ниже, все так же крупно, но уже чуть более аккуратно было выведено «Шерилин».
В левом углу красивая надпись с завитушками гласила «Антуанетта Леруа», причем точку над одной из букв заменяло маленькое сердечко, а заглавная «А» была коронована.
Рядом с миловидным «Тесс» находилась крошечная приписка «xo», означавшая поцелуи.
Феликс написал свое имя невообразимо притягательным каллиграфическим почерком, которому наверняка завидовал каждый из ребят.
Фелиция же была еще совсем крошкой, когда ей позволили вывести несуразное «Фи» вместе с крупной неказистой ромашкой.
«Поппи Л.» было элегантно наклонено в другую сторону, выдавая во владелице левшу.
Простым и слегка неряшливым почерком Ник расписал свое полное имя недалеко от имени возлюбленной.
Большими буквами было также начертано «Мэттью Б.», и даже по самой надписи было видно, что человека чуть ли не силой вынудили оставить ее.
«Элеонора» было написано почти идентично «Тесс», но в данном случае буквы слегка «поплыли».
К искреннему изумлению Натаниэля, на обложке также красовался с детства знакомый ему почерк. Роспись принадлежала Софии Паттерсон и была старательно выведена на поблекшем от времени фотоальбоме. Рядом с ней даже была небольшая черточка – видимо, девушка проверяла ручку.
– Когда она успела? – все ещё не веря своим глазам, спросил Гринфайер младший.