Наши трёхъязычные дети - стр. 15

Ниже – таблица, позволяющая сравнить развитие речи наших детей – и «типичного» одноязычного ребёнка.

Для сравнений я сознательно отобрала не узкоспециальные работы, а те, что адресованы студентам или родителям: есть гарантии, что перед нами устоявшиеся представления о том, как ребёнок осваивает речь. Книги обозначены сокращениями:

Ш = Шеффер Д. Дети и подростки: Психология развития. 6-е изд. СПб., 2003. (Серия «Мастера психологии»).

Б = Белянин В. П. Психолингвистика. 2-е изд. М., 2004.

Ц = Цейтлин С. Н. Язык и ребёнок: Лингвистика детской речи. М., 2000.

БЛ 1 Борисенко М. Г., Лукина Н. А. Начинаем говорить: (Развитие речи). СПб., 2005. (Серия «Рождаюсь. Расту. Развиваюсь»).

БЛ 2 Борисенко М. Г., Лукина Н. А. Чтобы чисто говорить, надо…: (Развитие общеречевых навыков). СПб., 2005. (Серия «Рождаюсь. Расту. Развиваюсь»).

Рядом с обозначением БЛ данные о сроках «достижений» ребёнка «сведены» воедино из двух книг; временные рамки приведены по принципу: самый ранний и самый поздний из называемых авторами.

Здесь и далее в таблицах слова разных языков обозначены – чтобы сразу бросались в глаза – по-разному: русское, английское, немецкое. Цифры означают возраст в месяцах.

До двух лет наши (тогда ещё двуязычные) дети, кажется, не слишком отставали от одноязычных…

У обоих были типичные для развития любого ребёнка ошибки в использовании слов (у Алека держались несколько дольше, чем у Ани).

Встречалось чрезмерное расширение, или «лексико-семантическая сверхгенерализация» (Аня в 1+7 называла сидящую собаку «киска», в 2+6 мармеладом называла, кажется, всё хорошее; Алек в 2+6 «мамой» называл и папу тоже, впрочем, бывало и наоборот: маму звал «папой»). Нередко дети сокращали слова (Алековы усечённые слова были всегда короче, чем Анины: в возрасте 2+10 сочетание слов «около стадиона» Аня повторяла как «диона», Алек же отзывался эхом: «о́на»…). В речи обоих детей часто можно было услышать уподобления звуков и расподобления (у Алека их было больше: «тононон» – телефон, «тамины» – витамины, «букики» – кубики, «малёт титит» – самолёт летит – даже в 2+10). Порой оба (и Алек, и Аня), будучи не в состоянии произнести сложные слова, просто имитировали их ритм (эту известную «стратегию» детской речи Алек использовал и в 2+7: «сёсёсё» – колесо).

Впрочем, в языковой биографии наших детей с самого начала всплывали и удивительные (для нас, по крайней мере) факты; некоторым я нашла объяснение позднее, другие остаются необъяснёнными.

Например: когда Александру было 3 месяца, я записала: