Нашего ради спасения… Сказание о последних днях земной жизни Господа Иисуса Христа - стр. 13

Иудеи не могли сами предать Господа смерти, так как смертный приговор, вынесенный синедрионом, должен был быть утвержден прокуратором на основе римского закона.

Римский прокуратор Иудеи, которому достался несчастный жребий осудить на распятие Господа славы, был Понтий Пилат[3]. Прозвище «Пилат» происходит, вероятно, от названия метательного дротика – рilum. По свидетельству иудейских писателей, он был человеком высокомерным, жестоким и корыстолюбивым.

Впрочем, такой отзыв мог быть следствием национального предубеждения против чужеземного правителя, и если заслужен Пилатом, то скорее всего в последние годы его правления. По крайней мере, история суда Пилата над Иисусом Христом не показывает в нем особенного высокомерия, тем более корыстолюбия. Если бы приговор прокуратора можно было купить сребренниками, то первосвященники, вероятно, не пощадили бы церковного корвана, только бы скорее достигнуть своей цели и избавить себя от унижения, которому они подвергались в претории.

Понтий был пятым прокуратором (26–36 г. н. э.) Иудеи, Самарии и Идумеи – должность, которая сама по себе ограничивалась сбором государственных податей; впрочем, с полным правом претора – решать все дела и казнить смертью. Такое совмещение прав делалось в некоторых не очень значительных провинциях, куда не почитали нужным посылать особых преторов и проконсулов. Такими прокураторами обычно назначались люди всаднического достоинства, иногда из вольноотпущенных, чем-либо отличившихся, и назывались, подобно другим главным начальникам, игемонами, или правителями. Пилат принадлежал к сословию всадников.

Пилат все хотел делать по закону. Это был римский бюрократ, скептик, не лишенный философских интересов, ибо он в дальнейшем и сформулировал на все века основной философский вопрос «что есть истина?» Он не был ни кровожаден, ни садистичен, к иудеям относился равнодушно, даже чуждался их, но иногда питал непримиримую ненависть к народу, управляемому им, в особенности же к его религии и обрядам. Была в нем и честность и даже некоторая высокомерная гуманность. Когда претор Иудеи Пилат повел свое войско из Кесарии[4] в Иерусалим на зимнюю стоянку он решил для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображения императора на древках знамен. Между тем закон возбранял иудеям всякие изображения, поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знаменах. Пилат был первым, кто внес эти изображения в Иерусалим. Но иудеи предпочитали умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима (императорские) изображения и доставить их в Кесарию. Затем Пилат соорудил водопровод в Иерусалиме, употребив для этого деньги из церковной казны. Однако население воспротивилось, некоторые из них позволили себе при этом оскорбить Пилата ругательствами. Последний распорядился подавить возмущение.