Наше вечное вчера - стр. 53
Мэди крутится у шкафа, по полкам которого спешно перебирает руками, вероятно, не находя нужной вещицы. К её уху прижат телефон, говорящий о том, что диалог ведётся не с самой собой. Она хихикает и соглашается с собеседником, и я уже хочу уйти, потому что она совершенно точно в порядке. Но поздно. Взгляд девушки находит меня в отражении зеркала, из-за чего она застывает с вытянутыми руками и зажатым между ухом и плечом телефоном. Глаза расширяются, она открывает рот и теперь похожа на рыбу, хватающую кислород.
Тупо, но я не нахожу ничего лучше, чем задать вопрос, на который уже получил ответ:
– Ты в порядке?
Крайне медленно, её бровь изгибается и поднимается. Я не знаю, что более удивительно, то, что я на пороге её комнаты, то, что разговариваю с ней или то, что вообще пошёл за ней. За несколько неловких секунд молчания, обвожу глазами её комнату. Стены приятного сиреневого оттенка не режут глаза. Большая кровать, над изголовьем нависают несколько линий гирлянды, на которой прищепками прицеплены небольшие снимки. Я сразу узнаю несколько лиц. В основном, это снимки с полароида. Каждая карточка подписана датой. К удивлению, ни одного фото с Сидом, что довольно непонятно. Возможно, подобные снимки хранятся в другом месте, и это не мое дело. Я лишь надеюсь, что она больше не позволяет обращаться с собой так, как раньше. Идиоту лучше бы начать думать мозгом, потому что мне страшно представить ту кровавую бойню, которую устроит Мэйс. Он не держит себя в руках, в этом я уже убедился несколько раз. Этому парню вообще плевать кто перед ним, как будто напрочь отсутствует чувство самосохранения. Мои действия, совершенные несколько лет назад, вовсе могут показаться детской дракой.
– В порядке ли я? – выпаливает Мэди интонацией, наполненной ужасом и замешательством.
Я не понимаю, что ещё вижу в её глазах, возможно, грусть. Она как будто тут и одновременно где-то ещё. Кажется, я и сам возвращаюсь на несколько лет назад. Прокручиваю некогда состоявшийся диалог и мысленно даю себе подзатыльник. То же самое я спрашивал у неё, когда нашёл в той раздевалке, будь я проклят. Но какой ещё можно задать вопрос? Да любой, черт возьми. Можно вовсе обойтись без вопроса.
Приходится выкручиваться и спасать положение.
– Твой брат только что обошёлся грубо, хотел убедиться, что ты не обижаешься на него.
К лицу Мэди поднимается краска. Её щеки вспыхивают, но одновременно с этим, кажется, девушка успокаивается и расслабляется.
– Я уже привыкла.
– К грубости?
Зачем я это спрашиваю? Теперь в её глазах вспыхивает некий недобрый огонёк, как будто я пытаюсь задеть за живое. Это хреново.