Наше пересечение - стр. 36
Даниэль улыбнулся.
– Я знаю, и я рад, что так оно и будет.
– …если будет, конечно.
– Поэтому дай мне разобраться с ней самому. Отпусти её, Диего. Прекрати загружать себя ещё и её проблемами. Для этого у неё есть я.
Я долго смотрел на него. Отпустить? Отпустить мою младшую любимую неугомонную сестрёнку, в голове которой буйный сметающий все на своём пути ветер? Да она же устроит хаос на этой планете, клянусь.
Неожиданно пришло осознание того, что Даниэль прав. Ещё как прав. Мария уже не тот зелёный свёрточек, который принесли мама и отчим из роддома. Она уже не та кроха, которая делала первые шаги, писалась на моих руках, чиркала в моих домашних заданиях, протыкала мои мячи, экспериментировала с моими волосами для своего игрушечного салона красоты, брала меня на слабо, училась ходить на каблуках для зимнего бала, плакала во время прочтения книг. Она уже не та малышка, которая искала во мне защитника, чтобы я спрятал и защитил её от всего мира. Теперь это всё она будет видеть в Даниэле. Он любит её. Любит её с самого детства, как только увидел. И я знаю, что могу доверить ему её. По крайней мере, уж лучше ему, чем какому-нибудь липкому жирному засранцу, который решит подбить колени к моей любимой сестре.
– Мне кажется, или ты плачешь? – ахнул Даниэль и улыбнулся ещё шире, понимая свою победу.
– Да свали уже, – недовольно пробурчал я и ушёл с прохода.
Даниэль благодарно хлопнула мне по плечу, и побежал по лестнице вверх.
– Задай ей жару.
На мой крик он рассмеялся.
Собрав сопли в кулак, я накинул лёгкую куртку на спину и вышел из дома, чтобы постоять на крыльце и проветриться. Ладно, кого я обманываю, я просто не хочу слушать то, как они «мирятся». Одно дело самому трахаться, а другое слушать, как это делает твоя младшая сестра.
Прохладный воздух насыщал лёгкие и морозил нос. Во тьме, я ходил туда-сюда по веранде, пока из дома не вышел Даниэль, вслед ему включился уличный фонарик, ослепив яркостью. Мой взгляд тут же приковал огромные синяк, который точно станет еще в сотню раз чернее, вокруг его глаза. Друг заметил, куда я смотрю, и хмыкнул, подняв один уголок губ. Для человека, которому хорошенько врезала любовь всей жизни, он выглядит слишком удовлетворённым.
– Вижу, она была очень рада тебя видеть, – с издевкой тяну я и заливаюсь смехом, даже не скрывая его за кашлем.
Даниэль закатывает глаза и облокачивается на дверной косяк.
– Так нужно было.
– Не знал, что тебе нравятся, когда девушки оставляют тебе фингал. Похоже у нас разные понятия о жесткости с девушками.
– Даже не смей рассказывать мне про то, как ты долбишься с девушками. Это последнее, что я хотел бы слышать, тем более после насыщенного разговора с Марией.