Наше пересечение - стр. 19

– Я бы не стала говорить так громко, думаю, что это были лишь её предпосылки.

– Вполне возможно, ба, но это ничего не меняет. Со временем всё вернётся на круги своя.

Родители отослали меня, словно я маленький мальчик, которого невозможно взять под контроль. Хотя, я не могу их винить, мне действительно нужна смена обстановки, и Испания подходит для подобного рода изменений. Не знаю, по какой причине семья не подумала, что я вернусь к прошлому тут, но, вероятно они тоже понимают, что это была глупость. Кроме того, я давно не был у бабушки и дедушки по линии своего донора спермы. Мы редко общаемся по телефону, а видимся ещё реже, но это не меняет того, что я отношусь к ним с теплотой, как и они к нам. Наша семья – это что-то из ряда безумия и нарушения всяких жизненных тонкостей, типа: родители по чьей-то линии должны негативно относиться к своим внукам, если сын идиот. Идиот, он и в Африке останется идиотом, – так они описывают собственного сына, что даже забавно, ведь мы все с ними согласны. Я обязательно должен заехать к ним, это как дело чести, да и надобности. Мама постоянно поддерживает с ними связь и передаёт мне от них привет. Уверен, они знают о моём прилете и приедут сами, если этого не сделаю я.

– Ты, наконец-то, решил, что пора оставить четыре стены? – улыбается дедушка, приспустив очки и посмотрев на меня карими глазами.

– Я выходил вчера, – усмехаюсь я, занимая место за столом, – не делайте из меня отшельника или егеря.

– Часовая прогулка на машине с открытым стеклом из аэропорта до дома не считается.

– Я ещё не вклинился, нужно время.

– Ты улетаешь через неделю, вклинишься на шестой день? И зачем улетать так рано?

– Я должен работать, – выдыхаю я.

– И сколько ещё ты должен работать? – смеётся дедушка, зная мою правду.

– Я.. не знаю, – жму плечами и падаю на спинку стула, – договор был до конца года.

– Энрике, ты разве не видишь? – улыбается бабушка, наполняя тарелки моим любимым блюдом в её исполнении.

– Что не вижу?

– Он решил остаться.

– Где? – вступаю я.

– В университете, Диего. Я вижу, что тебе понравилось работать в такой должности, даже не отрицай.

– Мы прекрасно понимаем, что меня не оставят.

– С чего ты так решил? – коротко улыбается дедушка.

– Хотя бы, потому что я судим.

– Говоришь так, словно виноват во всех смертных грехах. Оступился, с кем не бывает. Тем более, ты этого не совершал.

– Я был замешан, и суд решил иначе.

– Они не вправе указывать учебному заведению в том, кого брать на работу.

– Да, но есть какие-то рамки, кого не допустят к студентам.

– Ты уже с ними работаешь, значит, уже допущен.