Наше лучшее детство - стр. 12
В БСЭ не говорится о том, что ясли-сады в СССР были двух типов: привилегированные и обычные. В первые ходили дети советской знати, во вторые – дети рядовых граждан. Естественно, элитных ясель-садов было значительно меньше, поскольку знать в СССР все-таки знала свое место – особо не выпячивалась и не шиковала. Может быть, именно это и злит сегодня детей этой самой знати, которые презрительно именуют СССР «совком». Упомянутый выше Андрей Макаревич из этих – «знатных». Родившийся в привилегированной московской семье (его папа был видным архитектором – одним из авторов памятника К. Маркса в Москве), он в наши дни превратился в яростного антисовка, который в своих мемуарах описывает собственное пребывание в детском саду в середине 50-х без какого-либо пиетета, а то и вовсе с отвращением. Хотя жилось малышне в этом детсадике очень даже неплохо, а то и вовсе зажиточно, учитывая, что каких-нибудь десять лет назад страна пережила самую страшную из войн. Читаем у Макаревича:
«Мой детсад находился неподалеку от дома – прямо у Александровского сада, в доме, где в свое время проживала Инесса Арманд. Внутри были высокие сводчатые потолки, воспитательница Жанна Андреевна и неправильный запах. Пахло чем-то медицинским и очень недомашним. Этот запах и отчаяние оттого, что я должен слушаться весь день не маму и папу, а какую-то Жанну Андреевну, преследовали меня все полгода, пока меня туда водили…
Мама со своим сливочным маслом, няня с творогом в одной руке и будильником в другой – все это было ужасно. Но это все-таки был дом – с индивидуальным подходом (ко мне) и с человеческим началом. А тут я попал в советское учреждение, где все должны были быть как все. Прием пищи превратился во что-то вообще невообразимое.
Во-первых, пища была нехороша. Не в смысле, скажем, несвежести – она была приготовлена с большой нелюбовью к тем, кто ее должен был есть. Обязательной дозой рыбьего жира поливали второе (не давать же каждому с ложечки, в самом деле). От запаха рыбьего жира меня рвет до сих пор (согласимся с тем, что рыбий жир – это не самая приятная субстанция, но зато очень полезная, о чем антисовок Макаревич, естественно, не вспоминает. – Ф. Р.).
Со сливочным маслом поступали еще лучше – его клали каждому в стакан кофе с молоком или какао (странно, что не в чай), оно там таяло и плавало сверху прозрачной белой блямбой. Добраться до кофе, не хлебнув при этом масла, было невозможно. Вы хорошо представляете себе вкус этого продукта? Скоро я насобачился быстро, пока Жанна Андреевна отвернулась, вычерпывать масло ложкой и сливать под стол (ложку надо было незаметно оставить, когда убирали тарелки от супа).