Наше единственное лето - стр. 49
– Мала́я, ты чокнулась в таком виде ночью в «Заводском» разгуливать?! – зато у моего спасителя с голосом всё было в полном порядке, кричал он так, что оглохнуть можно было.
Я посмотрела в его красивое и сердитое лицо и почувствовала жуткую слабость.
– Я… не… – попыталась я что-то ответить, но горло сдавил спазм. Я беспомощно опустила руки, которые, видимо, последние несколько минут прижимала к груди, и почувствовала, как по щекам потекли слезы.
Лицо Шустова исказилось от непонятной мне эмоции. За долю секунды он оказался рядом, еще мгновение смотрел мне в глаза, чертыхнулся чуть слышно, и… прижал меня к себе – сильно и одновременно нежно.
Знакомый запах, тепло сильного тела, бешеный стук его сердца, руки на моей талии… В области солнечного сплетения стало жарко, и дышать было нечем. Слезы душили меня, ноги едва держали. Я вцепилась в его куртку с такой силой, будто от этого зависела моя жизнь. Вот же, блин! Так оно и было! Руки Дани, тёплые и уютные, крепко и уверенно держали меня.
– Эля, Эля… – голос как бархат… В его исполнении мое имя прозвучало неожиданно нежно. – Всё позади, не надо… Не надо… Мала́я, всё хорошо, слышишь?
Не знаю, сколько мы стояли вот так, но всё это время он терпеливо обнимал меня и шептал какие-то глупости о том, что я в безопасности.
Наконец мои всхлипы стали тише, я попыталась отстраниться, и он тут же отпустил меня.
– Пойдем домой, – сказал тихо и как будто заботливо.
Я кивнула, пряча от него заплаканное лицо. Ноги гудели, голова была тяжелая, в висках стучало. Какое-то время Даня внимательно наблюдал, как я с трудом иду, а потом вдруг подхватил меня на руки и быстро пошел в сторону гаражей.
– Пусти сейчас же! Что ты делаешь? – у меня вдруг прорезался голос от стеснения и неловкости. Еще бы! Во-первых, его лицо оказалось так близко, что я чувствовала горячее дыхание на своей щеке, а во-вторых, его рука была у меня под юбкой!
Я попыталась вывернуться и со всей силы уперлась обеими руками в его грудь. Даня остановился и посмотрел на меня.
– Сбежавший урод наверняка уже позвал кого-то из своих дружков, думаю, они придут сюда. Ты едва на ногах стоишь, такими темпами далеко мы не уйдем. Остается только это, – он указал подбородком на меня. – Но если ты настаиваешь…
– Не, не, не! – затараторила я. – Давай уйдем уже отсюда скорее!
– Окей, – в голосе мелькнула улыбка, и Даня снова начал движение. – Мала́я, ты могла бы перестать упираться в меня с такой силой? Я и так с трудом держу тебя.
Я послушно расслабила руки и, не зная, куда их еще деть, обняла его за шею. Даня вдруг вздрогнул, но тут же высказался в свойственной себе манере: