Наша Юрмала - стр. 11

Что касается Лескова, то он приехал на Рижский штранд в 1879-м и снял комнату неподалеку от «Мариенбада» – в Пумпури, которые тогда назывались Карлсбадом. Нордштем остался в памяти писателя не только как самобытный врач.

«Жил он холост, – пишет Лесков в рассказе. – Брак считал недостойным и запоздалым учреждением…ходил часто без шапки, с толстой дубиной в руке, ел мало, вина не пил и не курил, и был очень умен».

А Майори с открытием «Мариенбада» из обычного поместья с лугами да лесом превращаются в престижный курорт. Лишь в 1870-ые там появляются первая гостиница, рынок, парк и концертный зал. О последнем – стоит сказать особо. Находился он на Йомас, на том месте, где сегодня Юрмальский дом культуры и назывался – концертный зал Горна. По имени хозяина. В концертном зале выступали лучшие симфонические оркестры из Хельсинки, Берлина. На рубеже столетий там выступала и знаменитая Анастасия Вяльцева – звезда российской дореволюционной эстрады. В 1896-м в саду прошел первый на взморье сеанс «живой движущейся фотографии» – кинематографа. За год до начала Первой мировой в Майори вспыхнул сильнейший пожар – сгорели все деревянные постройки улицы Йомас. Не пощадил пожар и сад Горна. В 1960-е на этом месте построили кинотеатр «Юрмала», который сейчас переименован в Дом культуры.

…Если вы бываете в Майори, не поленитесь дойти до Юрмальской думы – улица Йомас 1\5. Прямо за ней – старинные каменные ворота. Это все, что осталось от знаменитого санатория «Мариенбад». Через эти ворота проходили Гончаров, Лесков, Кони и «чудесный-старик немец» по фамилии Нордштем. С него, по существу, и начинались наши Майори.

Когда – то немцы называли Дубулты Юденбургом. До революции это был единственный взморский поселок, где имели право селиться евреи. Черта оседлости в Юрмале – изобретение местных поборников чистоты крови. Во второй половине XIX века большая часть взморских земель переходит в собственность барона Фиркса, который и наложил табу на проживание евреев. Дубулты оставались вне баронских владений. Поэтому именно в этом поселке появляются молельный дом, три синагоги. Их благородиям, в том числе великому князю Николаю Николаевичу и начальнику III отделения генералу Середе, до этого регулярно приезжавшим из Северной столицы в Дубулты, становится неуютно от такого соседства, и они спешно переезжают в Эдинбург (Дзинтари). Но история рождения поселка связана не с немцами и евреями – еще в XV веке здесь была корчма латыша Дубултса. В 1533 году магистр Ливонского ордена Вальтер Плеттенберг дарит эти земли рыцарю Ламберту Старку. В документах упоминается и корчма Дубултса. Во время войны 1812 года это название фигурирует в донесениях в Санкт – Петербург. Контр – адмирал Молер сообщает морскому министру: "14 сентября на судах мы проплыли по реке Аа (ныне Лиелупе) до Бильдериньского поместья… 15 сентября достигли Дубултской корчмы, 16 сентября – Шлокена (Слоки)…" Вскоре после войны 1812 года в поселке появляются дачники – участники военной кампании. Среди них – Барклай – де – Толли. По одной из версий, он и построил самую первую дачу в Дубулты. Корчма тоже никуда не исчезла. Хозяин Ансис Дубултс превратил ее в гостевой дом. Обычно здесь останавливались те, кто ехал в Курляндию. Зимой ямщики поджидали, пока соберется целый санный поезд, – окрестные леса кишели волками. В 1841–м поселок получает официальное название – Дуббельн. Дачные колонии вырастают и по соседству – в Карлсбаде (Меллужи, Пумпури), Ассерне (Асари). Эти поселки тоже становятся собственностью Фирксов со всеми вытекающими последствиями. В 1848–м выходит царский указ о выделении земли под дачи по обеим сторонам нынешнего проспекта Дубулту. Местным извозчикам вменялось в обязанность привозить к обустраивавшемуся тракту не меньше трех возов хвороста. В 1820–е дачников доставляет из Риги дилижанс, а в 1830–е наступает эра пароходов. Пристань находилась недалеко от дубултской бани. В 1870–м в Дубулты и Майори "бегали" семь пароходов. Их имена и сегодня сохранились в названии некоторых улиц курорта: Ундине, Омнибуса, Атра… В 1877–м приходит время железной дороги. Впрочем, вплоть до начала ХХ века пароходное сообщение было в пять раз дешевле! Виновата… Лиелупе, которая нередко выходила из берегов, затопляя железнодорожные рельсы и вокзал. А средства на усмирение реки собирали с помощью высоких железнодорожных тарифов. Лишь в 1901–м Лиелупе успокоили: вдоль берегов – от Дубулты до Майори – соорудили бетонные дамбы. Удильщики, сегодня оккупирующие полоски суши, и не подозревают, что это тоже памятники истории курорта. "Люди приезжали на отдых с деньгами и ценили наше взморье за его простор, сосновый лес, простоту нравов и сравнительную дешевизну жизни, – писал в 1932 году в газете "Вечернее время" очевидец дореволюционного уклада взморья. – На лето наезжали десятки псковичей и ярославцев, разносчиков по дачам зелени и других продуктов. На все было требование и были деньги… А теперь в Дуббельне в магазине появляется шикарно одетая дама с громадными ценностями в ушах и на пальцах и покупает… полфунта белого хлеба, селедку и луковицу… В былые времена народ был более изнежен, но умел лучше приспосабливаться как к одежде, так и в жизни… Словом, год от года наш дачник мельчает, а дачевладельцы медленно, но верно нищают". О старом Дуббельне – поселке рыбаков, князей и евреев – сегодня мало что напоминает. Корчму Дубултса снесли в 1930–е, а на ее месте (проспект Дубулту, 4) построили двухэтажный домик, сохранившийся и поныне. Железнодорожный вокзал прожил дольше – современный построили в 1978–м. Здание старинной синагоги на улице Цериню, 12, уже в новые времена перестроили в крытый рынок. Впрочем, следы еврейского Дуббельна еще встречаются. На фасадах старых домов иногда можно увидеть рекламу с именами еврейских ремесленников и фармацевтов… А наследники Фирксов еще долго сохраняли черту оседлости на взморье. В 1907–м наследство клана перешло к Георгу фон Фирксу, приехавшему из Австрии. В далекую Лифляндию он пожаловал в сопровождении жены – артистки цирка и двух негритят. Жили шумно, и вскоре с австрийцем случился удар. В завещании детям и этот барон строго наказал выполнять наказ пращуров, помешанных на "еврейском вопросе". Лишь в 1920–е годы ограничения упразднили, но еще долго старожилы продолжали называть Дубулты Юденбургом.