Наша вина - стр. 29
– Ноа, возьми его за руку, – бодро сказала она.
Я повернула к Нику лицо, опасаясь его реакции, но он просто смотрел вперед и, взмахнув рукой, велел мне делать то, что просят.
Я почувствовала его твердую руку, и разряд тока, казалось, пронзил нас обоих. Я подняла взгляд и увидела, как он на мгновение закрыл глаза. У нас не было времени проанализировать наши чувства, потому что Эми заставляла нас повторить выход раз десять, требуя, чтобы мы шли ровным строем, начинали с правой ноги, не слишком медленно или слишком быстро… Малыша Джереми было трудно поймать. Когда мы повторяли дефиле в третий раз, он решил, что ему скучно и что он хочет пойти поиграть.
Мне было очень плохо, Николас даже не смотрел на меня; более того, он делал вид, будто меня вообще не существует. Я была так напряжена, что выпустила его руку. Остальные, напротив, смеялись, болтали и дурачились, когда Эми не смотрела.
Наконец стемнело, и мы больше не могли продолжать репетировать. Мы не слишком убедили Эми, но, по крайней мере, Дженна и Лайон усвоили план и что они должны делать в каждый момент.
Джереми уже давно упал в объятия Морфея, так что спокойно спал на заднем сиденье машины, и мы с Николасом остались наедине.
Сначала воцарилась тишина, он даже не удосужился включить радио. Дорога была прямой, а небо таким же черным, как мои мысли. Мы были вместе в таком маленьком пространстве, что меня переполняли чувства. Я будто тонула, не вынося его безразличия. Мне хотелось, чтобы он узнал, что я продолжаю чувствовать. И все равно, что он больше не может меня даже видеть. Все равно, что его любовь ко мне превратилась во что-то уродливое; я должна была что-то сделать.
– Ник… – сказала я, глядя вперед.
Я поняла, что он меня услышал, хотя и говорила едва слышным шепотом.
– Я все еще люблю тебя.
– Заткнись, Ноа, – приказал он, выпуская воздух сквозь зубы.
Я повернулась, сердце сжалось в груди. Он продолжал смотреть вперед, его челюсть была так напряжена, что я испугалась того, что он может сказать. Но нельзя опускать руки, нужно сказать ему.
– Я все еще люблю тебя, Николас…
– Я сказал, заткнись, – прошипел он, поворачиваясь и окидывая меня гневным взглядом. – Думаешь, меня волнуют твои чувства ко мне? – продолжил он, уже совершенно выйдя из себя. – Твои слова ничего не стоят, так что не трать их понапрасну. Завтра пройдет церемония, и нам больше не придется видеться.
Какая же я дура. На что я рассчитывала? Что он скажет, что чувствует то же самое?
По моей щеке скатилась слеза, я смахнула ее, но появилась еще одна, а потом еще.