Наша - стр. 6

Совсем съехал с катушек, настолько, что измученное сознание от отчаяния начало подсылать галлюцинации. Сегодняшняя фигура в плаще напоминала мне своими движениями воина айджа, но это было бы слишком для такого неудачника как я.

Несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение в тусклом освещении. Охранники, не особо церемонясь швырнули меня на холодный, жесткий, каменный пол. Двое из них остались стоять прямо надо мной, угрожая длинными шокерами, пока двое других пристегивали цепи к манжетам на запястьях и лодыжках. Я скалил зубы в улыбке, пытаясь сдержаться и не открутить им их тупые бошки. Благо, что мой оскал пугал их достаточно сильно, для того что бы они поторопились и отошли от меня подальше.

Как только они свалили прочно меня закрепив, в камеру вошел целитель. Этот синий урод всегда после боя посылал целителя, боялся что подохну от многочисленных ран и перестану приносить ему богатства.

Устало прикрыл глаза, пока целитель обрабатывал мои раны на плече и спине. Старик что-то сочувственно пробормотал, склонившись надо мной, прежде чем воткнуть иглу мне в шею.

От усталости и потери крови ослаб настолько, что не стал открывать глаза, когда старик с трудом поднялся на ноги. Через минуту в длинном коридоре наступила тишина. Я был единственным узником на этом уровне. Они отделили меня от других сразу же, как привезли сюда, когда я, подстрекая других бойцов, атаковал охранников.

Перевернувшись на спину, посмотрел на потолок. Я чувствовал, как лекарство постепенно распространяется по телу, притупляя боль и погружая в сон. Обезболивающее. Старик явно нарывался, дав мне его. Хозяин клетки хотел чтобы я был жив и относительно здоров, но он никогда не упускал возможности сделать мою жизнь невыносимой. Он хотел меня сломать, не зная о том, что айджи не ломаются, они умирают или сходят с ума. Я хотел последнего, уже предвкушая то, как моя звериная часть захватит надо мной контроль и будет убивать их всех медленно и с наслаждением. Держался только из – за самочек, которые сейчас копошились за стеной и тихо всхлипывали.

Надо их успокоить. Попытался открыть глаза, но на меня навалилась усталость. Мой разум всё ещё бесцельно блуждал в темноте, когда передо мной, отодвигая на задний план всё остальное, возникло бледное прекрасное лицо. Это лицо явно принадлежало самочке и от чего – то казалось таким знакомым и родным.

Я опасался, что, наконец-то, лишился рассудка. Я мог бы поклясться, что там на арене видел именно её, и чувствовал явно этот же запах, но осознавал, что это невозможно. Я по роковой случайности, потерял свой шанс на «долго и счастливо». Надеюсь, моя маленькая змейка нашла свое счастье и без меня. Я попал в черную дыру и переместился на сто пятьдесят лет вперед. Будь змейка из расы долгожителей, я бы все еще цеплялся за надежду, но сто пятьдесят лет, плюс пятнадцать лет рабства…