Наша футбольная Russia - стр. 31
Я все-таки много времени провел в таком большом клубе, как «Манчестер Юнайтед», и не понаслышке знал о передовых методах работы. Поэтому сам мог судить, насколько методика Садырина не соответствовала современной европейской методике…
Многие тогда говорили, что мы нарушили один из главных футбольных законов: игроки должны выполнять указания тренера, а не указывать ему и тем более не диктовать руководству, какого тренера ему назначать. Да, закон такой существует, но наш футбол в то время жил отнюдь не по законам. Законы игнорировались и чисто спортивные, и общечеловеческие: нас постоянно обманывали, с нами хитрили, как только могли…».
…Нам с коллегой Максимом Квятковским удалось побеседовать с Садыриным 30 мая, прямо перед вылетом в Австрию, на предчемпионатную подготовку. Он напророчил победу над бразильцами – 1:0 и гол Радченко. Но при этом был выжат как лимон. Говорил: «Я уже вообще ничего не чувствую и не боюсь. У меня все чувства в последние месяцы атрофировались… Если команда провалит чемпионат, уйду в отставку».
И он ушел. Соединить в одной упряжке «коня и трепетную лань» (то есть тех, кто из сборной не уходил, и тех, кто в нее вернулся) оказалось невозможно. А тут еще и «группа смерти» – будущие чемпион Бразилия и бронзовый призер Швеция. И никудышная подготовка: тот самый таинственный менеджер-поляк, который когда-то не организовал встречу Шалимова с Колывановым в Польше, клятвенно обещал организовать россиянам пару классных спаррингов – и обманул. Такие тогда были у РФС партнеры.
Юран в конце лета 94-го рассказывал:
– Играли контрольные матчи с командами пивзаводов, где против финалиста чемпионата мира выходили мужики со здоровенными животами. Те недели в Австрии если и могли нас к чему-то подготовить, то только к отпуску.
После ухода из сборной Садырин вознамерился, как было оговорено, вернуться в ЦСКА. Но туда уже назначили Тарханова. И он, потеряв столько сил и нервов, остался вообще без работы.
Рассказывает Шамиль Тарпищев:
– У нас с Садыриным после всей этой истории остались нормальные отношения. И когда его убрали из ЦСКА, он пришел ко мне и сказал: «Как же так, меня выкинули отовсюду и сейчас в ЦСКА квартиру отбирают!». Я взял его за руку, повел в кабинет к министру обороны Павлу Грачеву и добился, чтобы квартиру в Москве ему оставили.
Тренером прежнего масштаба после пережитого Садырин стать уже не сможет. Максимум, чего добьется – выйдет с «Зенитом» в высшую лигу. Но еще два отрезка в ЦСКА, как и один в «Рубине», окажутся безрадостными.
Летом 2001-го, за полгода до смерти тренера, мы в канун матча ЦСКА со «Спартаком» разговаривали с Садыриным на базе в Ватутинках. О его страшном онкологическом недуге было известно многим (да и сам он, как рассказал мне Игнатьев, знал все), но в тот момент показалось, что выглядит он лучше, чем весной. В душе я надеялся на чудо…