Наш секрет - стр. 34
Златовласка густо краснеет, смотрит на меня с укором. Мол, хватит говорить свои пошлости. А я с этой секунды думать ни о чем не могу, кроме как о ее попке, аппетитной и упругой. Интересно, Сашка позволяет мужу шлепать ее во время секса? Какая она вообще в постели? Раскованная и смелая? Как сейчас? Искреннее завидую тому, кто ее трахает.
— А тебе что сделать, Иван, за то, что так поступаешь с животными?
— А что ты хочешь?
— Я думала, что когда лично встречусь с Севером, то плюну ему в лицо.
— Смело, — отвечаю я, вскидывая брови.
Саша замолкает и отворачивается. Губы дрожат, глаза наполняются влагой.
— Ты же понимаешь, что слезами меня не проймешь? Я не слишком люблю собак.
— Почему?
— Когда мне было пять, я возвращался из сада домой. Один. Откуда ни возьмись выбежала дворовая собака и набросилась. Если бы не дутая куртка, она разорвала бы меня на куски. Я после этого полгода не разговаривал и еще столько же заикался.
— Потом все прошло?
— Если волнуюсь, то могу заикаться даже сейчас, — отвечаю честно. — Но волнуюсь я редко.
О заикании не знает почти никто, только самые близкие. Понимаю, это не самый лучший монолог, чтобы закадрить понравившуюся девушку, но я всего лишь пытаюсь донести свою позицию. Любить собак я не обязан.
Саша вытирает слезы рукавом куртки, я подсаживаюсь ближе. Расстояние между нами минимальное: можно протянуть руку и прикоснуться. К ее светлой коже, пухлым губам и тонкой шее. Саша необыкновенная девушка, не похожая на других. Всех тех, кто был у меня раньше.
— Этот приют важен для нас, Иван, — произносит она. — Мы так просто не отступим.
— Я ведь тоже не отступлю. Когда закончится срок, загоню на территорию несколько бульдозеров и сравняю приют с землей.
Если до этого Сашка еще кое-как держалась, то сейчас резко вскакивает с места и, обежав меня, несется на выход.
Э-э, куда? Мы не закончили. Я не закончил.
Встаю следом. Мне не составляет особого труда догнать ее: слишком маленький, тесный фургон.
Саша останавливается, возится со щеколдой. Я подхожу со спины.
Резко вжимаю Златовласку в дверь и перехватываю за талию. Кровь вскипает в венах и устремляется к паху. Саша шумно дышит и замирает. Я чувствую, как учащенно колотится ее сердце — словно у пугливого зайца.
— Убери от меня свою эрекцию, чудовище!
— Перед тем как сравняю приют с землей, собак отпущу, естественно.
— Все равно чудовище! — качает она головой. — Так нельзя, Иван… Нельзя…
Я разворачиваю Сашку к себе, обхватываю лицо ладонями и пристально смотрю в глаза. Она, словно заведенная, сыпет обвинениями и ругательствами. Забавная такая. Мне бы обидеться, но не получается. Вообще никак.