Наш секрет - стр. 21
— Вкусно. Очень.
— Спасибо, — смущенно произносит Златовласка.
— Значит, ты кондитер, — резюмирую я. — Давно работаешь в «Плюшке и Ватрушке»?
— Давно. Меня туда сразу же после окончания училища взяли.
— Почему именно кондитер?
— Ой, тут все банально. Не то чтобы у меня тяга была… Я вообще хотела поступать в театральный, — усмехается Саша. — Но родители не отпустили в другой город.
— Почему?
— Чтобы под присмотром была, — пожимает она плечами. — Мама всегда говорила, что самостоятельная жизнь развращает и сбивает с истинного пути.
Я удивленно вскидываю брови, но не перебиваю. Златовласка пьет шампанское, закусывает тортом и начинает много разговаривать. Под действием алкоголя она расслабляется и отпускает себя.
Доев свою порцию, я ставлю тарелку на стол. Запиваю холодным чаем. И нагло разглядываю Сашу. Внешне она очень мне понравилась. Теперь хочется увидеть без одежды. Без куртки и свитера. Чтобы трогать, чувствовать. Фантазия тут же рисует, какая у Саши фигура и грудь. Тут точно тройка, не меньше.
— Ты испачкалась, — произношу я, поднимаясь глазами к хорошенькому лицу.
Саша в этот момент заканчивает рассказывать, как сложно ей давалась выпечка мучных изделий.
— Испачкалась? Где?
Я подхожу ближе, смотрю на нее сверху вниз. Глазища большие, горящие. Пухлые губы слегка приоткрыты. Представляю, как она этими сочными губами будет принимать мой член. Глубоко и часто. От развратных мыслей в паху ощутимо тяжелеет.
Обхватываю ее лицо ладонями. Склонившись, слизываю с уголка губ каплю крема.
— Вот здесь.
Златовласка не дышит, кажется.
Я вжимаю ее в себя, Саша упирается ладонями в грудь. Заметно напрягается, но не отталкивает. Пахнет сладко — ванилью, корицей. Не духами — своими кондитерскими штучками. Колдовскими. Потому что приворожила меня с первой встречи. Попробовал фруктовые корзинки и пропал.
Касаюсь губами ее губ. Действую максимально нежно и осторожно, чтобы не спугнуть. Будто по тонкому льду хожу.
Саша вздыхает, встает на носочки. Обнимает меня за шею. И всё. Голову сносит.
Впиваюсь в ее губы, жадно сминаю. Толкаюсь языком в рот, она позволяет. Ерошит мои волосы на затылке и тихонечко стонет.
Торт вкусный, но она еще вкуснее. Оторваться нереально. Я понимаю это, когда пробую. Еще и еще.
Проскальзываю ладонью под теплую плюшевую пижаму, глажу идеально плоский живот. Для кондитера это законно вообще? Я не ошибся, когда представлял Сашу без одежды. Она хороша. Хороша — не то слово. Златовласка охуенна. Скольжу ладонью выше по гладкой коже. Касаюсь груди, нетерпеливо сжимаю. Точно, тройка. Упругая, сочная. Блядь, увидеть бы глазами.