Наш грешный сентябрь - стр. 17

Начинаясь где-то на лопатке, они опускались до самого запястья, скрываясь под толстым ремешком часов.

Но что больше всего кинулась во внимание Евы, так это то, как легко и грациозно двигался мужчина таких впечатляющих габаритов. Кто знает, может причиной тому были кожаные берцы и камуфляжные штаны, в которых тот походил на пехотинца. Но то, что мужчина напоминал ей своей звериной энергетикой опасную, дикую кошку, казалось неоспоримо.

Наверное, Ева специально смотрела куда угодно, только не на лицо. Внутренний голос не позволял ей поднять взгляд. Она боялась посмотреть на него. Боялась увидеть в его глазах то, после чего уже никогда не сумет жить как раньше.

– Как тебя зовут? – прозвучало с высоты глубоким, низким тембром от чего Еву передёрнуло.

Казалось, этот мужчина может подчинить своей воле одним только голосом. Таким густым, давящим и гипнотическим, что ещё немного и Ева наверняка бы проговорила своё настоящее имя.

– Настя.

Она всё ещё не решалась поднять голову. Тело пробивало дрожью озноба и страха, а влажные пальцы так сильно впивались в ручку графина, что костяшки уже начали зудеть от онемения и боли.

Краем глаза Ева видела, как мужчина опустился на кресло, начиная расшнуровывать высокие сапоги. Как его огромные руки с длинными пальцами мастерски управляются с длинными шнурками.

Жгуты вен перекатывались под лоснящейся медной кожей. Вздувались от каждого его движения. И уж если такие лапы окажутся на её горле, то этот день точно станет для неё последним.

– Ужасное имя. Мне не нравится, – сказал, как отрезал. Жестко и бесцеремонно. Его голос впивался в неё как колючая проволока. Рвал кожу острыми краями, заставляя дрожать от восторга и ужаса. – Налей мне.

Было сложно сдвинуться с места. Босые ноги будто приросли к массивному паркету, так что Еве пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы без задержки выполнить этот приказ.

Подойдя к нему, она наполнила трясущимися руками, стоящий на столе бокал для вина, который куда скорее напоминал средневековый кубок.

– Пожалуйс… – попыталась Ева подать ему алкоголь и тут же поперхнулась собственными словами, под накатившей на неё лихорадкой.

Длинные пальцы схватили её за челюсть, и на этот раз она уже не смогла отвернуться.

На этот раз всё внимание Евы было приковано к суровому мужскому лицу.

У Саида Асманова были высокие, точёные скулы и крупный, волевой подбородок. Густая, но аккуратная щетина скрывала небольшую ямочку, выгодно обрамляя крепко сцепленные, пухлые губы.

От мужчины так и вело пустынным жаром и восточным солнцем. Горячим, безжалостным и раскаленным до ядовитого золотого марева.