Население: одна - стр. 32
Нога приземлилась в дорожку из слизи, и Офелия сердито крякнула. Она терпеть не могла поскальзываться, к тому же от слизи чесалась кожа. Вернувшись домой, она залезла в душ и как следует потерла ногу мочалкой, опираясь на стену, чтобы не потерять равновесие. Прежде такие опасения ее не беспокоили. Весь ужин она чувствовала, что изо всех сил избегает какой-то мысли. Она счистила объедки, вымыла посуду и закрыла ставни. В доме было душновато, но ей хотелось оградиться от внешнего мира.
Лежа в темноте, она наконец позволила себе отпустить мысли. Тридцать два дня. На грани сознания маячил страх, огромный, как гора. Нарастал ли он? Нет… Удивительное дело: она уже взобралась на эту гору, не чувствуя ее, не сознавая ее масштабов. Такое уже случалось прежде, с другими страхами. Когда они с Кейтано впервые занялись любовью… когда они с Умберто поженились… когда у нее впервые начались схватки… Всякий раз она задним числом осознавала, что не столько переборола страх, сколько бессознательно оставила без внимания. Вот и сейчас…
Мне было страшно. Офелия вспомнила тот единственный немой вопль, который тут же подавила, загнала назад, словно ребенка на полпути из утробы. Теперь она могла бы исследовать эту гору страха, но уже не помнила, чего так боялась. Страх маячил на границе поля зрения, неоформившийся, зловещий и непостижимый.
Наверное, это к лучшему. Не думай слишком много, наставляла ее мать. Не трать время на то, что было; его уже нет, оно улетело, как листок бумаги, подхваченный ветром. Конечно, мать имела в виду все плохое; хорошие воспоминания она призывала беречь.
Растянувшись на кровати в темноте, Офелия прислушалась к ощущениям. Левое бедро болело сильнее, чем правое, а плечи задубели. Жаль, что некому их размять. Но страшно ли ей? Нет. Больше нет. Оборудование работает. Коровы и овцы живы, а если бы и погибли, запасов продовольствия хватит на несколько лет. Она не страдала от одиночества, как страдают от него другие люди. Ей пока не наскучило жить без чужой указки. И все-таки на следующее утро, работая в огороде, она вдруг почувствовала, что по лицу ее текут слезы. Почему? Ответа не было. Огород стал для нее утешением. Помидоры, спеющие на глазах… Вон тот, глядишь, вечером уже можно будет сорвать. Зеленые стручки фасоли, высокие стебли кукурузы – ее густой запах всегда напоминал Офелии о теле Кейтано. Не то чтобы ей хотелось с кем-то поговорить… скорее хотелось, чтобы кто-нибудь ее выслушал. Мысли вернулись к компьютеру в центре и к журналу, который хранил столько данных и при этом не рассказывал ничего.