Нас тревожат другие дали. Выпуск 3 - стр. 23

Письмо школьники отправили. Подписались под ним двадцать девять учеников и четыре учителя. Из девятого класса не захотел подписываться только Никита Евсеев. Неизвестно, дошло ли письмо и стало ли одной из причин последующих событий, но учительница химии вернулась домой. За несколько дней она поседела, постарела, потом ещё полгода лечилась у психиатра. На работу в школу учительница не вернулась. Мало с кем она делилась воспоминаниями, но один из говоривших с нею пересказал в учительской вот такой коротенький диалог:

– Что это было? Донос?

– Донос.

– И вы знаете, кто это сделал?

– Знаю. Мне сказали в первый же день.

– Почему они вам сказали?

– Наверное, думали, что я оттуда уже не выйду…

– Но вас отпустили.

– У них ничего не было против меня, кроме диктофонной записи урока в девятом классе, остальное – слухи и домыслы. Спасибо всем, кто от меня не отказался…

В тот момент, когда шёл разговор, в учительскую заглянул Сергей, ему надо было поставить классный журнал. Услышав начало рассказа, Сергей неожиданно для себя притормозил, не стал до конца открывать двери учительской, просто стоял и слушал. Упоминание о записи урока в их классе его ошеломило. Кто это мог сделать из его одноклассников? И тут ответ стал очевидным – Никита. Кто так радовался аресту? Он. Кто первым сообщил новость, о которой никто ещё не знал? Тоже он. Неужели это самая обычная месть за то, что двойки ему ставила? Остальные же тоже ставили, не одна она… А сколько раз он упоминал о том, что там, на той стороне, живёт дочка химички?! Множество раз!

Подошедший Дмитрий Петрович уже какое-то время наблюдал за Сергеем у двери, наконец решил его окликнуть:

– Хоченков, ты что, подслушиваешь? Тебя так интересуют разговоры учителей?

– Что вы, я просто принёс журнал и постеснялся заходить, стою вот, жду…

– Чего ждёшь? Что получишь в лоб дверью? Давай свой журнал, я поставлю.

Никиту Сергей отыскал на заднем дворе, где тот отбирал у малышей монетки. Подошёл и сразу, без вступления, спросил, глядя в глаза другу:

– Зачем ты это сделал?

– Не хватает у меня полтинника на хот-дог, вот со мной и делятся…

– Я не про это. Я про химичку. Чем она тебе мешала?

К его удивлению, Никита не стал отпираться, только нехорошо усмехнулся и ответил, словно выплюнул:

– Надоела она. Всем, не только мне. На пенсию ей пора. Вот я и помог.

– А если бы её посадили или она умерла?

Никита молчал, разглядывая ещё вчерашнего друга, и трудно было понять, о чём он думает. Говорят, глаза – зеркало души. Эти же глаза ничего не выражали: ни злобы, ни доброты, ни жалости, ни ненависти. Обычные пустые глаза. Даже красивые, но пустые…