Нас просто не было (книга вторая) - стр. 31

 Мнусь с ноги на ногу, внезапно растеряв все слова. Я не могу его отпустить, но понятия не имею как удержать, как остановить.

– Тём, пожалуйста, остановись, – я была готова упасть на колени, вцепиться ему в ноги и не отпускать, – не уходи. Зачем ты так?

Он на мгновение замер в дверях, а потом медленно обернулся, одарив мрачным взглядом.

Зеленый теплый цвет. Теплый, мягкий, комфортный. И от этого становилось вдвойне жутко, когда я, заглянув ему в глаза, не увидела ничего кроме льда, арктической стужи. Я не знала, что он умеет так смотреть. От этого взгляда хотелось спрятаться, забиться в угол и жалобно скулить.

– Не уходи, – прошептала с мольбой в голосе.

Зорин сделал несколько шагов в мою сторону и остановился на расстоянии вытянутой руки, глядя на меня с высоты своего роста.

– Кристина, хватит! – голос спокойный, как у человека, который с чем-то смирился, что-то отпустил.

Боже, я не хочу, чтобы он меня отпускал!

– Не надо, пожалуйста!

– Чего не надо? – спросил, чуть склонив голову на бок, и не дожидаясь ответа, продолжил, – Тин, я пытаюсь расстаться по-человечески, без ненужного дерьма, без скандалов и взаимного поливания друг друга грязью. И ты не представляешь, как тяжело держать себя в руках и не сорваться, когда больше всего на свете хочется встряхнуть тебя как безмозглую куклу и орать, какого х*ра ты наделала!

Ори, тряси, делай, что хочешь! Только не отворачивайся от нас, не уходи! Умоляю его взглядом, мысленно кричу, а вслух только хриплое надрывное дыхание.

Артем снова разворачивается к дверям, и тут выдержка заканчивается. Хватаю его за руку, пытаясь удержать рядом:

– Куда ты идешь? – с надрывом спрашиваю у мужа, почти уже бывшего мужа.

Замерев, он опускает взгляд на мою руку, судорожно вцепившуюся в его куртку. По коже, словно раскаленным ножом провели. Всхлипнув, разжимаю пальцы, и делаю шаг к нему:

– Не уходи, прошу тебя!

Мне страшно до тошноты, что если он сейчас переступит через порог, то я больше никогда его не увижу. А еще страшно оттого, что хочет меня забыть, и готов сделать это любым способам, и я не смогу его никак остановить. Зорин стоит, рассматривая мою помятую несчастную физиономию, потом как-то невесело усмехается:

– Ты ведь ждешь от меня игры "кто сделает больнее"? – как всегда читает меня, словно открытую книгу.

Всхлипнув, отступаю на шаг на зад. В этой игре у него есть все шансы отыграться с разгромным счетом. Я помню как на него западают девушки, как провожают его жадными глазами. Ему ничего не стоит устроить загул, марафон, с целью сделать мне больно. И у меня нет ни каких прав скандалить, устраивать разборки, закатывать истерики. Он просто отплатит мне той же монетой, вытрясет всю душу, всадив нож глубоко в сердце.