Нарывы пространства - стр. 27
Врага не пришлось искать долго. Существо, поразительно напоминающее земную, только хорошо бронированную, гусеницу, оплавленное и безмолвное, лежало недалеко от входа в пещеру. Малыш замер, разглядывая странного врага. То, что оно хоть и сдохло, но не сгорело – практически невозможно. Плазма сжигает всё! А эту тварь только сверху опалило. Аппаратура мгновенно выдала габариты цели: длина три метра, высота в центральной части один метр. Рядом с существом прикорнуло ещё пять таких же, только совсем маленьких, по полметра в длину. Мелким досталось больше; хоть и остались целыми, но обуглились качественно. Малыш замер и лишь удивлённо хлопал ресницами – как здесь вообще могло хоть что-то уцелеть? А кроме того – из чего стреляли? Понятно, оружие сплавилось, но в любом механизме всегда есть хоть одна тугоплавкая деталь. Ну и где она? Аппаратура её бы точно опознала. Но не завалялось в пещере ничего, что сгодилось бы для опознания.
Только эти странные создания. Кто же тогда отсюда стрелял? И из чего?
И для чего?! Тоже интересно узнать.
Внезапно более крупное существо шевельнулось. От неожиданности Малыш дёрнулся, нажал на спусковой крючок и ослепительно-белый шарик плазмы пробуравил каменную стену, увяз где-то в её глубинах. Боец попятился, споткнулся о собственную ногу и позорно плюхнулся на мягкий, небронированный зад. Винтовка громыхнула по зеркальному полу, куб с аппаратурой упёрся одним углом в спину, другим в пол, удержал тело в сидячем положении – спас от окончательного конфуза. Открыв рот и не в силах пошевелиться, Малыш наблюдал, как из-под гусеницы выдвинулись четыре толстых лапы и заскребли по полу хищно изогнутыми когтями – по три штуки на каждой. Зверюге, как тут же окрестил существо Малыш, сильно досталось в недавнем бою. Подняться никак не выходило и она лишь беспомощно царапала стекло пола. Малыш с ужасом подумал, что она пытается добраться до него и закончить бой полной победой, но быстро понял, что у той и мыслей таких не было. Зверюга упорно ползла к пяти обугленным комочкам. Причём, теперь стало хорошо видно, что одна её оконечность – это малоподвижный, толстый хвост, а другая – морда зверя. Как только существо начало двигаться, окалина и пепел ссыпались со шкуры и стало понятно, что её поверхность вовсе не пострадала. Шершавая, серая, такое впечатление, что бронированная – она оказалась всё-таки живая и…целая! Это после плазмы-то!
Зверюга доскреблась-таки до своей цели, замерла на секунду и издала скрежещущий звук. Не громкий, не противный – зовущий, непонимающий. Жалобный? Поочерёдно тыкалась носом в обугленные комочки, двигала их, переворачивала… Затем повернула морду в сторону сидевшего на полу Малыша, замерла, точно каменное изваяние. Тому крайне не понравилось её жуткое внимание и он начал тихонько отодвигаться подальше. Благо по зеркальному полу задница скользит без труда. В это время на морде зверя, по бокам, образовались две длинные складки; медленно, словно нехотя, превратились в щели, а затем и в два больших глаза без век, без зрачков. Просто два больших, чёрных яблока. Но зверюга смотрела прямо на Малыша и видела его – он это совершенно точно знал. Смотрела долго, не моргая, а затем ещё раз жалобно проскулила и опустила тяжёлую голову на пол. Малыш понял, что нападать она и не собиралась.