Нарывы пространства - стр. 15
– Грустишь, Мишуля? – толкнул бедолагу локтем. – Не надо, скоро начнут сливки общества подтягиваться, развлекут нас – обхохочемся.
– Нельзя было так делать, Константин Денисович, – прошептал тот. Успокоился, про вежливость вспомнил.
– Согласен, так себе люди, но люди всё-таки.
– Тебе-то что за печаль? – искренне удивился тот. – Ты о моих планах не знал ничего, не тебе и совестью маяться. Не твою задницу в аду поджаривать будут. Ты прямо отсюда в рай попадёшь, вот и костюмчик у тебя беленький, подходящий. Только крылышки присобачить. А меня, в таком виде, только в ад. В трусах-то грязных.
– Всё шутите? – кисло скривился тот. – Налили бы лучше… Выпить-то, вроде, не грех?
Денисыч с готовностью набулькал стаканчик и протянул Мише.
– Ты не стесняйся, баллон большой, до смерти хватит. Каламбур. А над тобой, Мешок, я просто изумляюсь! Ты бомбу сделал такую, что целую планету вдребезги разнесёт. И запустил её уже!
– Не сам! – возмутился тот.
– Какая разница? Главное – она планету взорвёт, а ты сидишь и думаешь, не грех ли вина стаканчик выпить. Тебе ли, мил человек, о грехах-то беспокоиться?
– Конечно! – вскинул нос картошкой Мишаня. – Вам, с вашим боевым опытом, вообще об этом думать смысла нет. Вот вы и о других так судите.
Денисыч отмахнулся от Мишани, словно тот глупость какую, по недомыслию, ляпнул.
– Э-э-э, много ли я за свою жизнь успел людей ножичком-то порезать? По сравнению с вами, очкариками, я ангелочек белоснежный! Вы вон целые планеты глушите не напрягаясь!
В это время, из-за безликого бархана, донёсся странный, протяжный звук. Миша недоумённо вытянул шею, пытаясь понять, что это за новая напасть и вопросительно взглянул на Денисыча. То, что увидел, заставило учёного испугаться по настоящему. Смуглое лицо Денисыча растеряло тёмные краски и стало матово-белым, а глаза наоборот – превратились в две бездонные, чёрные ямы. Бывший вояка вскочил, словно собирался куда-то бежать, но так и замер в нелепой позе легкоатлетического высокого старта.
– Вы чего, Константин Денисович? – от волнения начал заикаться Мишаня. – Что это было?
Непослушными губами Денисыч кое-как прошлёпал.
– Верблюд…
– Что значит – верблюд? – не понял Миша.
– Скотина такая – верблюд. Ящерицу я ещё пережил, но ведь это же верблюд!
– Может, похоже только? – попытался успокоить его Миша.
– Что я, верблюда никогда не слышал? – вызверился тот, зыркнул на учёного недобро. – Орёт, гадёныш, как будто ему…
Денисыч, наконец-то, смог скинуть оцепенение и бросился вверх по осыпающемуся склону бархана, затейливо перебирая ногами и слегка согнув колени. Миша побежал было следом, но тут же в песок и зарылся. Непростая оказалась задача – по песочку-то бегать, да не по пляжному. Да ведь и по пляжу не больно-то поскачешь. Старый алкоголик, который явно имел в этом деле неплохой опыт, уже на вершине оказался, а Миша, загребая всеми конечностями, едва перевалил за половину. Запыхавшись, отплёвываясь от вездесущего песка, подполз к окаменевшему Денисычу и поднялся на трясущихся ногах.