Наружное наблюдение: Экипаж. Команда (сборник) - стр. 20

Чуешь, как работали? «Если заподозрить!» – версию не отметали, даже в отношении девки! Теперь внимание! «Разговор японца с коридорным о японках дал повод заподозрить, что в Ташкенте, может быть, проживают японки. По наведении точных справок в полицейских участках оказалось, что в районе 2-го участка проживает японская женщина, попавшая в Ташкент после русско-японской войны в качестве сожительницы запасного солдата. Наблюдение негласное за ними установлено незамедлительно». Вот так-то! Аж дрожь берет! В Ташкенте в 1910 году коридорный полслова сказал – наблюдение незамедлительно!

«Как просрали державу?» – спрашивают меня на экскурсиях. Отвечаю: штабс-капитан Козырев к этому не имеет отношения. Я уверена, что подобные дневники и в отношении Ульянова и Арманд существуют. Просрали наверху! – Михалева разнервничалась, закурила своего любимого «Петра», резко встала и со всей серьезностью произнесла в адрес Козырева-настоящего:

– Учись работать! У русского офицера нет иного выхода, как быть русским офицером!

Затем она, наконец, дала возможность Паше перекусить и спросила:

– Сегодня опять объект таскали?

– Да, он спал всю ночь, – отрапортовал лейтенант.

– Храпел?

– Что?

– Когда спал – храпел или нет?

– А как я мог слышать?!

– А твой однофамилец услышал бы! Ладно, все – на боковую! – дала указание Людмила Васильевна, и Павел с удовольствием подчинился.

…Ему снился Ташкент начала прошлого века. Козырев стоял на привокзальной площади и смотрел, как к зданию вокзала подъезжает пролетка. Из пролетки вышел японец, немного поторговался с извозчиком, после чего подхватил саквояж и направился к перрону. В этот момент дорогу ему перегородил непонятно откуда взявшийся экипаж, из которого выскочили несколько человек в черных котелках, с увесистыми тросточками наперевес. «Стоять, руки в гору – работает туркестанский СОБР!» – крикнул один из них. Японец довольно метко швырнул в него саквояжем, из которого посыпались открытки и журналы, и бросился бежать. Люди в черном кинулись в погоню. За этой сценой, помимо Козырева, наблюдали еще двое – высокий статный офицер, обликом чем-то неуловимо напоминающий Гурьева, и его дама, лицо которой было скрыто вуалью. «Да это же штабс-капитан Козырев, – догадался Паша. – Подвели-таки японца под задержание». В этот момент спутница штабс-капитана неожиданно оставила своего кавалера и не спеша подошла к нему. «Молодой человек, позвольте прикурить», – томным голосом сказала дама, приподняла вуаль, и Паша узнал в ней девчонку из установки,[17] которую несколько дней назад он случайно встретил в отделе кадров. Девчонка была очень симпатичной (потому и запомнилась), правда, немного постарше и в профессиональных делах явно опытней его. Удивиться тому обстоятельству, что установщица тоже находится в Ташкенте, Паша не успел, потому что со стороны перрона раздались жуткие крики. Козырев обернулся. Котелки настигли японца, повалили на землю и теперь нещадно избивали его своими тросточками. Японец уже не сопротивлялся – лишь закрывал лицо руками и жалобно вскрикивал. «Хрен вам, а не Южные Курилы!», «Это тебе за „Варяг“, это тебе за Цусиму, а это – за Васю Рябова